Кисельные берега
Шрифт:
Служанка смотрела на неё презрительно, из-под полуопущенных век и молчала.
– Что ты молчишь? – Кира облизнула губы сухим языком. – Что? Он уже подъезжает! Нет времени играть в гляделки!
Рот мерзкой тётки скривился в подобии усмешки:
– Пирог поспел, - прокомментировала она с мерзкой ухмылкой. – Всего-то и надо было: опару завести, да печь не торопиться, пока тесто не подойдёт…
– Угу, - буркнула Кира – пофигу сейчас сравнение её свободы воли с пирогом.
Она нетерпеливо оглянулась на окно. Поджилки тряслись и завязывались
Горгона подкинула в руке связку ключей.
– Что ж… Идём, коли не шутишь.
Никого не дожидаясь, она развернулась и широко зашагала длинными ходулями по плитам коридора.
Кира цапнула за руку Пепелюшку, подсеменившую во время разговора поближе к подружке в целях непосредственного участия в непонятной для неё рассветной интермедии, и понеслась следом.
Глава 34
Она вывела их через боковую дверцу в крепостной стене. Дверца располагалась на порядочной высоте от земли и во время осады замка служила бойницей. Сейчас же к ней была приставлена простая деревянная лестница с перекладинами, коей обитатели людской с удовольствием пользовались в мирных целях – не всё ж через парадный въезд шастать.
Лестница под весом более чем нетяжёлых беглянок шаталась, скрипела и проседала. Отчего Пепелюшка поминутно ойкала, повизгивала и замирала на месте, вцепляясь в перекладины. Её напарница, первой спустившаяся вниз, психовала и нервно озиралась по сторонам, периодически взывая к совести трусливой подружки.
Озирания её, правда, были совершенно бессмысленны: именно в этом месте крепостная стена полого, кругло изгибалась, пряча за поворотом и сами въездные ворота, и ведущий к ним мост. Вот дорога просматривалась отлично. И судя по тому, что она была пустынна и давно уж не пылила, можно было предположить: барон в данный момент либо проезжает под гулкой аркой ворот,либо спешивается в замковом дворе, перебрасывая повод конюшему, либо…
– Пепелю-ю-юшка! – застонала Кира, приплясывая под лестницей. – Да шевели же булками, растяпа!
– Ох, Кирочка! – ныла в ответ подопечная. – Я боюсь эту лестницу – она такая шатательная! Я непременно упаду-у-у…
Сверху, из приоткрытой дверцы, раздалось глумливое кудахтанье провожатой:
– Эй! – крикнула она вниз, будто плюнула. – Ничего, если я не стану досматривать ваш скомороший побег? Честно говоря, смертельно устала от вас, тупые, нелепые овцы! Мне пора! – и горгона, хлопнув дверью, исчезла во чреве стены.
Хлипкая лестница так вздрогнула и замотылялась, что Пепелюшка сорвавшись башмаком с перекладины, повисла на руках, истошно визжа.
– Да заткнись ты, наказание! – в отчаянии воскликнула Кира. – Прыгай, тут низко!
Прыгнуть, конечно, вынужденная эквилибристка ни за что бы не решилась, но слабые пальчики разжались сами, уронив свою хозяйку прямо на подружку.
Та, находясь в состоянии предистеричного мандража, даже боли не почувствовала от падения. Напротив - суетливо забултыхавшись под тяжестью свалившегося
Какой у Киры был план? Самый что ни на есть примитивный: аккуратно, вдоль стены продвинуться в точку нужного обзора, оценить местонахождение барона со свитой и, если он уже в замке, попытаться перебежать опасный участок за его спиной.
Вот, кстати, и мост…
Сбежавшая жертва вжалась в стену, дыша быстро, заполошно, как дичь, пытающаяся уйти от охотников. Слава богу, прибывшие все уже внутри… На мосту тишь, гладь и… Блин! Из ворот выволоклась какая-то кляча, впряжённая в телегу и поплелась через ров.
Какая досада! Что ж теперь делать?
– беглянка сжала и разжала кулаки. – А что? В чём, собственно, дело? Ну, едет какой-то долдон за сурепкой в деревню, а две девки возращаются из замка – может, носили туда свежих яиц и сливок к завтраку? Не все ж слуги обязаны знать новых метресс барона в лицо!..
Поджимая зад, словно в него сейчас вцепится загонная свора, Кира торопливо посеменила к мосту.
– Кирочка, - пыхтела сзади выбивающаяся из сил Пепелюшка, - нельзя ли чуть-чуть помедленнее… Я не могу так… ох… так быстро…
Впередибегущая её причитаний даже не слышала. Крылья страха и нервного возбуждения несли её вперёд – по подъездной дороге… по доскам моста… вот уже и с телегой поровнялись… Скорей-скорей-скорей! Только бы получилось! Ведь получилось же уйти от людоеда – причём дважды! А уж от Синей Бороды…
«Я и подавно уйду! – пропищала в голове старая, как мир, припевка. – Я и подавно уйду, я и подавно…»
– Куды торопитесь, девоньки? – окликнул хозяин снулой кобылы. – Садись, подвезу что ль…
Первым порывом было отказать – пешком получалось быстрее. Но здравый смысл вовремя остановил её благодарности с извинениями: так-то, в контексте силуэта телеги, они будут менее бросаться в глаза, нежели одиночные, бегущие во всю прыть фигурки на открытой и голой, как коленка, местности. До первой рощи, где можно было бы скрыться, первого холма, за который перевалить – ещё чапать и чапать…
– А и подвези, - великодушно согласилась она и, перехватившись руками, ловко присела на деревянный настил телеги прямо на ходу.
Втащила за собой неуклюже заползшую подружку.
– Откель вы, красавицы? – бодро поинтересовался мужик, повернув к ним круглое розовое лицо. – С деревни? Али в замке служитя?
– Мы из усадьбы Збжевских, - отрекомендовалась Пепелюшка, отдуваясь после стремительного марш-броска.
– Далеко, что ль, отседова? – удивился мужик. – Не слыхал такое…
Телега спрыгнула с мостового настила, покатила по грунтовке потише да помягче.
Ну вот, - Кира решилась бросить косой взгляд в сторону замка, - ещё один этап позади…