Китабу о животных
Шрифт:
В 3500 году до н. э. высокоразвитые египтяне, первые в истории дрессировщики животных, обучали африканских слонов ходить под седлом и работать прислугой. Между вторым и третьим веками до н. э. карфагеняне муштровали слонов для военных целей (включая знаменитые полки Ганнибала из тридцати семи слонов, которые промаршировали через высокие Альпы к Риму). Карфагеняне надевали на них пластинчатые доспехи, сажали сверху копьеносцев и отправляли их в сражение. Спустя несколько сотен лет в порочной Римской империи африканские слоны были гладиаторами, акробатами, канатоходцами и актерами бурлеска, где участвовали в непристойных представлениях и плясали двусмысленные танцы. В эпоху XVII века гурманы-французы выучили первого в их стране африканского слона, жившего в версальском бродячем зверинце, макать в суп хлеб и выпивать за день двенадцать пинт вина. В XIX веке респектабельные англичане
В 1899 году бельгийский король Леопольд II организовал специальные станции по обучению слонов в Кира Вунгу, Апи, Гангала-на-Бодио и Эпулу — районах леса Итури, где слоны водятся в огромном количестве. Для воспитания слонов были приглашены корнаки из Индии — квалифицированные погонщики и дрессировщики, которым надлежало поделиться секретами своего мастерства с конголезцами.
Искусство обучения слонов потребовало большего терпения, чем могли себе представить африканцы. Корнаки-индийцы обыкновенно пользовались стрекалом (хаукусом), которым слегка похлопывали животное или подавали команду, но никогда не били по-настоящему. Им было хорошо известно, что подход к любому животному с позиции силы рано или поздно вынудит зверя воспользоваться своей силой, которая может оказаться гораздо больше силы человека. Что и доказала гибель шести учеников-африканцев в Апи, которые по глупости стали бить и травить Тембо, которое превосходило весом человека в семьдесят раз. Тем не менее некоторые конголезцы не бросили учебу и научились уважать своих слонов-товарищей, применяя методику и традиции индийских корнаков. Станции просуществовали до последних дней правления бельгийского правительства в Конго.
Для поимки нескольких многообещающих юных Тембо люди выстрелами в воздух обращали в паническое бегство слоновьи стада и ловили животных арканами или сетью. Пойманных четырех- и пятилетних самцов приводили на станцию, привязывали к дереву, а затем десять месяцев приучали к виду, звуку, запаху и характеру человека. Корнаки разговаривали с ними, пели народные песни на хинди, потчевали сахарным тростником, сладким картофелем, ананасами и бананами, мыли их, чесали и скребли.
Пение являлось очень важным компонентом дрессировки. Слоны — эмоциональные животные и чувствуют музыку. Цирковые слоны по сю пору так же реагируют на музыку, как Ханс и Парки, — пара молодых слонов, которых первыми проверили на восприятие музыки. Они выступали в 1798 году в зверинце в Париже. Слоны кружились под звуки марша, радостно трубили в унисон с музыкальными инструментами и проявили необыкновенное умение разбираться в музыке: во время исполнения симфоний они засыпали (так же, как и я). Многие слоны при звуках спокойной мелодии достигают состояния, напоминающего настоящий гипнотический транс. А в обучении слонов военному ремеслу главная наука — искусство боя.
Азиатские слоны наслаждаются более широким кругом профессиональных обязанностей. Они работают почтальонами и таскают на себе и письмоносца-человека, и пятьсот фунтов почты. Во время охоты они носят на себе паланкины с кучей спортсменов и индийских шикаров, которые организуют такую же фальшивую охоту, как сафари в Восточной Африке. Слоны занимаются и древним ремеслом контрабандиста — сиамские слоны, увешанные кожаными мешками с запрещенным товаром, ходили через границу по сигналу их хозяев. Азиатские альбиносы, например, белые сиамские слоны, выступают даже в роли земного божества. В прошлые времена их вскармливали кормилицы-женщины, умащивали дорогостоящими маслами, потчевали жасминовыми напитками, украшали диадемами из чеканного золота, наряжали в пурпурный бархат с отделкой из золотой и алой бахромы и укрывали от солнца золотыми и красными зонтами. А не так давно для них соорудили специальные поезда, ванны с душем и электрические вентиляторы, которыми они, вероятно, наслаждаются больше всего.
Воспитанные конголезские слоны, хоть и не добились статуса почтальона или божества, за короткий промежуток времени — четверть века — убедительно доказали, что они столь же способны к обучению и столь же умны, как и их восточные кузены. А скорее всего, даже умнее. Им только нужно дать шанс, чтобы это доказать. Профессиональные служащие зоопарков и цирков утверждают, что африканские слоны более нервные и легковозбудимые потому, что они гораздо проворнее и понятливее своих азиатских родственников, проживших в общении с человеком четыре-пять тысяч лет. Но если
До появления в Африке арабов и европейцев местное население мало интересовали слоновьи бивни. Только несколько племен, например балега в восточном Конго, занимались резьбой по жесткой, но очень прочной слоновой кости и создавали маски и статуэтки. Большинство же ремесленников предпочитали быстро портящееся, но легкое для работы дерево. Бивни порой использовались в качестве подпорок покосившихся крыш хижин или для построек красивого частокола. А пигмеи крошечными молотками из слоновой кости отдирали кору с деревьев для набедренных повязок. Но в буше можно было найти огромное количество «мертвой слоновой кости» — бивней Тембо, которые умерли естественной смертью. Бывали случаи, когда аборигены пытались поймать слона или устроить на него охоту, если тот разорял их поля или банановые рощи, но обычно слон представлял для них ходячую гору мяса.
Местные трапперы чаще всего выкапывали огромных размеров ямы, глубиной четырнадцать футов, которые прикрывали сверху ветками, тростником и травой. Такие ловушки они устраивали на тропах, ведущих к месту водопоя слонов. Ямы представляли собой воронки с очень узким дном. Угодивший в ловушку слон был просто не в состоянии пошевелиться. И охотники, пользуясь его беспомощным состоянием, копьями, ножами и мачете отрезали от Тембо куски мяса, даже не потрудившись его убить.
В Восточной Африке племена вакамба и вандеробо ставили на слоновьих тропах гарпунные ловушки. Утыканные железными копьями двенадцатифутовые бревна, весом в четыреста фунтов, подвешивались на высоте двадцати футов, и, когда слон касался пускового устройства — лианы или ветки дерева, — тяжеловесный гарпун стремительно падал ему на шею и перебивал хребет. Однако частенько оружие лишь ранило слона, и он убегал, а после либо медленно умирал, либо выздоравливал.
Настоящая же охота, если это мероприятие можно так назвать, а именно «огненное кольцо», велась самыми варварскими методами, известными человеку. Между сезонами дождей, когда матете, или «слоновья трава», высотой в двенадцать футов становится сухой, как трут, обитающие в саванне племена вокруг ничего не подозревающего слоновьего стада поджигают траву на расстоянии до двух миль. Почуяв своим великолепным обонянием отдаленный дым, слоны часто ухитрялись избежать опасности, но иногда им не удавалось уйти. Многие Тембо сгорали или задыхались от удушливого дыма. Другие в отчаянии бросались сквозь пламя. Обожженные и ослепшие, они становились легкой добычей для ожидавших их орд копьеносцев. Слонов, которым удавалось проскочить и сквозь кольцо людей, ожидала трагическая судьба: сильно обгорев, они умирали медленно и мучительно. А местное население и днем и ночью слышало, как они плакали и стонали в буше до тех пор, пока смерть не брала свое.
Некоторые охотники-аборигены, например вандеробо и валиангулу в Восточной Африке или бушмены Южной Африки, стреляют в слонов из укрытия отравленными стрелами или, вымазавшись с ног до головы навозом будущей добычи, выслеживают их и колют копьем с отравленным наконечником. (Бытует представление, будто африканцы пользуются трубками для выдувания отравленных стрел, но это — оружие индейцев Южной и Центральной Америки и некоторых народностей Меланезии и Малайи.) В том случае, если яд свежий и сильный, такой, как, например, акокантера, знаменитый «яд бушменов», то слон погибает через несколько часов. Если яд старый, то слону приходится мучиться несколько дней, а то и месяцев. В результате огромная мясная туша в пищу уже не годится.
На севере Африки абиссинцы и арабы-полукровки Белого Нила охотятся верхом, вооружившись огромными широкими мечами. Три-четыре охотника-наездника отрезают слона от стада и гонят его до тех пор, пока он не останавливается, чтобы перейти к бою. Как только он пытается пойти в атаку, один человек, спрыгнув с лошади, нападает на него с тыла и старается обезножить животное, перерезав ему ахиллово сухожилие. Если этот маневр удается, слон становится абсолютно беспомощным. У Тембо имеется своя ахиллесова пята: из-за своего анатомического строения он, повредив одну ногу, не в состоянии ходить вообще. Так что перерезать артерии и сухожилия на другой ноге легче легкого, ну, а затем остается лишь стоять и смотреть, как животное истекает кровью.