Китабу о животных
Шрифт:
По-настоящему закоренелые плотоядные, Симба и Чуй, никогда не представляли серьезной угрозы для шимпанзе. Обитающий в саванне лев и живущий в лесу Сокомуту, который не любит и избегает яркого солнца, почти никогда не встречаются друг с другом, разве только на границе ареалов. Однажды в облачный день в районе Конго Верхнее Уэле, где Итури граничит с северными равнинами, я видел, как львица подкрадывалась к стае семи-восьми шимпанзе, которые паслись на земле в густой чаще. Я с огромным любопытством наблюдал за тем, как львица, осторожно передвигая лапу за лапой и припадая животом к земле, подбиралась к стае все ближе и ближе. Но чем могло это кончиться, я так и не узнал, потому что не выдержал — шимпанзе, особенно мамаши с детьми, так напоминали людей на пикнике. Чтобы снять напряжение, я издал клич Тарзана. Пикник Сокомуту буквально взорвался. Шимпанзе бросились к деревьям,
Больше я не натыкался на встречу этих животных, но люди племени азанде утверждали, что львы, убив шимпанзе, с подозрением обнюхивают их трупы и удаляются, так к ним и не притронувшись.
У леопардов, которые рыщут и в густых лесах, и в саваннах, гораздо больше возможностей поймать Сокомуту, но они разделяют пренебрежение льва к плоти шимпанзе, отдающей вкусом человечины. Они предпочитают мясо других обезьян, которое напоминает козлятину, особенно колобусов и павианов. Только очень проголодавшийся леопард попытается схватить шимпанзе, и то только когда Сокомуту находится на нижних ветвях или на мшистой земле. Правда, ночью, когда леопарды выходят на охоту, осторожные шимпанзе спят в ста футах от земли, и спят чутко.
Так как у этих обезьян мозолевые подушечки на задах существуют только в рудиментарном состоянии или вовсе отсутствуют, что зависит от особи, редко спят сидя на ветках, как павианы или гиббоны. Подобно азиатским орангутанам, у которых подушек для сидения никогда не было, Сокомуту выбирают развилину в дереве, сгибают и переплетают ветки, палочки и лозу, чтобы сделать крепкую платформу. Тратят на эту работу они четыре-пять минут. Сверху на лежбище шимпанзе насыпают листья, чтобы оно было удобным. У них нет постоянных мест для ночевки, как у павианов, спать они укладываются на закате там, где оказались. Малыши спят со своими мамашами, подростки иногда тоже сворачиваются в материнском гнезде, дети постарше неподалеку сооружают свои гнезда, размерами поменьше.
Временами, если шимпанзе хотят передохнуть днем, или в том случае, когда после дождя земля сырая, они тоже строят гнезда. Над гнездом они возводят небольшой полог, чтобы спрятаться от жаркого солнца, но им и в голову не придет сооружать вычурные «пентхаузы», как утверждает путешественник Пол Дю Шаллу. В своей книге «Экваториальная Африка» он поместил иллюстрацию с изображением поразительного, но вымышленного архитектурного сооружения, которое напоминает Пентагон, выполненный шимпанзе.
Взрослые гориллы, особенно «серебристые спины», то есть взрослые, величественные, седые самцы, обыкновенно строят простые гнезда на земле. Для этого они быстро ломают и сгибают несколько корней и веток и возводят вокруг своих тел стену из лиан. Джордж Шаллер рассказывал, что иногда они делают гнезда на крутых склонах, поэтому во время сна медленно съезжают вниз и могут проехать таким образом десять и более футов за ночь. Все это может показаться смешным, но гориллы, как и люди, похоже, чувствуют себя неуютно, если у них нет спального места. Нгаги, как и мы, помнит своих обитавших на деревьях предков, поэтому гориллы-подростки часто строят гнезда в десяти футах над землей, сгибая ветви внутрь к развилине дерева, но не укладывают в них листья, как орангутаны или шимпанзе. Самки иногда благоустраивают свое жилище, но самцы крайне редко забираются на дерево, чтобы соорудить себе гнездо повыше.
Проснувшись на рассвете в своих очень высоко расположенных гнездах, шимпанзе потягиваются, зевают и чешутся, а потом целый день занимаются своими делами — после веселого двухчасового завтрака они три-четыре часа путешествуют по веткам, в полдень отдыхают, во второй половине дня долго гуляют, часто останавливаясь перекусить, и перед сном плотно ужинают. Принимая во внимание то количество времени, которое они тратят на еду и на поиски пищи, удивляться не приходится, что мозги этих способных обезьян так никогда и не эволюционировали до уровня действительно творческой личности. Удивительно, что они вообще ухитрились добраться до того уровня мышления, какой у них имеется.
Мои друзья пигмеи говорили мне, что шимпанзе почитают Торе, Верховное Божество, которое давным-давно создало Великий Лес. Они рассказывали, что раз в день шимпанзе смотрят на закат и молятся и что временами во время грозы они танцуют на земле, размахивая ветками, чтобы умилостивить Бога, создавшего лес, Сокомуту и дождь.
У пигмеев есть свой способ «останавливать дождь». Как и цивилизованные французы XIX века, они зажигают особый церемониальный костер, который, согласно
НЬЯМА
Всевозможные животные
Леопарды, львы, буйволы, слоны, носороги, бегемоты, крокодилы, павианы, шимпанзе и гориллы.
Я представил вашему суду краткие и несовершенные очерки о взаимосвязанных укладах жизни десяти животных — членах Большой Пятерки, «уродливого» млекопитающего, «страшной» рептилии воде и трио приматов, чей разум можно было бы признать вполне человеческим, если бы они сочиняли рекламу, подсчитывали калории после каждого приема пищи, носили бы купальники без верха или без низа, таскали с собой кроличью лапку на счастье, сверялись с гороскопом и пялились в хрустальный шар, по-дилетантски рассуждали о политике, взятках и подкупе, обманывали налоговую комиссию, создавали бомбу, запрещали бомбу, любили посредством компьютера, покупали кольца с бриллиантами и норковые шубы, женились и разводились, ругались из-за алиментов и содержания ребенка, рыдали у психолога, пытались избежать всего перечисленного с помощью ЛСД и совершали самоубийство… по загадочной причине! Десять животных… А в Африке более пятисот видов млекопитающих плюс несусветное количество птиц, рептилий, амфибий, рыб, насекомых и других беспозвоночных, и каждое животное — такое же, по-своему восхитительное, как лев или слон. Да, все они — животные, но слова такого на языке суахили и на большинстве языков банту не существует. Их называют ньяма. Что означает «мясо».
Очень просто, даже проще простого, взять и осудить африканцев, живущих среди гущи самой разнообразной и поразительной фауны, за то, что в бегущих, идущих, летящих и ползущих животных они видят всего лишь куски мяса. Но ньяма — это проблема человека, а не Африки. Рассмотрим значение «нашего» слова «животное». Помимо чисто зоологического определения — «любое живое существо, способное на спонтанное движение и быструю моторную реакцию на раздражение», я, перелистав многочисленные словари, обнаружил к этому слову следующие синонимы или дополнительные значения: зверский, звериный, униженный, непристойный, грязный, неразумный, грубый, жестокий, дикий, беспощадный, кровожадный, противоположный природе и чести человека. Когда я смотрел, каково значение слова «animal» («животное»), я наткнулся на еще более самодовольное, высокомерное и ужасающее словоблудие. А ведь оно — производное от латинского «anima» и его предшествующего санскритского «аnа» или «animi», что означает «душа».
Почти две тысячи лет якобы разумные люди спорят о том, имеются ли «души» у «душ». Так как я не теолог, то не стану вступать в эту длительную дискуссию. Я лучше повторю вслед за Аристотелем: «Нам следует изучать всех животных, потому что все они являются частью природы и частью красоты».
Мне бы очень хотелось написать отдельную главу о каждом малоизученном существе, которое, будучи «частью природы», помогает ей достигать естественного баланса, но мое повествование и так затянулось. Поэтому я предлагаю вам несколько зарисовок с ноготок о самых необычных и самых загадочных. Покрытые мехом, перьями или чешуей, все они — самые большие чудики в Африке, которые ведут необычный образ жизни.
Прорывая себе путь под землей примерно от девяти до восемнадцати футов от поверхности, африканские самые примитивные и самые загадочные млекопитающие решетят почву лесов и саванн норами-лабиринта ми, а по ночам вылезают наружу, чтобы разорять термитники. Шести футов длиной и 140 фунтов весом, с узкими головами, стреляющими языками, дискообразными мордами, длинными ушами и толстыми хвостами трубкозубы похожи на детей от смешанных браков между муравьедом, свиньей, ослом и кенгуру. Буры называют их аардварками, или «земляными свиньями»; британцы считают их «муравьедами»; африканцы восточного Конго именуют их Намулима; а арабы — абу-делаф «творец ногтей», так как эти животные обладают массивными, твердыми, как сталь, когтями, которые настолько сильны, что разбивают бетонный термитный холм.