Китайская власть
Шрифт:
Провинция Гуандун: губернатор Ма Синжуэй (???).
Глава регионального законодательного собрания — Ли Юймэй (???), перешла на эту позицию из орготдела обкома родной провинции Шаньдун.
Северный Китай:
Крупнейшая центральная провинция Китая Хэнань: секретарь обкома и глава регионального законодательного собрания Ван Гошэн (???), уроженец и один из руководителей Шаньдуна.
Заместитель секретаря обкома Юй Хунцю (???), уроженка и руководитель профсоюзного движения Шаньдуна.
Провинция Шаньдун: заместитель секретаря обкома Ян Дунци (???), уроженец мест компактного проживания шаньдунцев в северной провинции Хэйлунцзян (низкой репрезентативности шаньдунцев в высшем руководстве собственной провинции будет посвящено отдельное объяснение).
Город
4. Провинция Ляонин: губернатор провинции Тан Ицзюнь (???)[5], выходец из руководства крупнейшего порта Китая и Чжэцзяна Нинбо (таких случаев совпадений Шаньдуна и Чжэцзяна отмечено несколько — все они приходятся на ключевой порт Нинбо).
5. Родная для Си Цзиньпина провинция Шэньси:
Секретарь обкома Ху Хэпин (???).
Заместитель секретаря обкома: Цзя Жун (??).
6. Провинция Ганьсу: секретарь обкома и глава законодательного регионального собрания Линь Цзэ (??).
Заместитель секретаря обкома Сунь Вэй (??), уроженец и один из членов высшего руководства Шаньдуна.
Важно отметить, что на региональном уровне шаньдунские кадры максимально концентрируются в ключевых точках основных субэтнических групп Китая, создавая им противовес, внедряясь в ключевые центры влияния, что еще раз подтверждает тезис об отсутствии случайностей в таком настойчивом формировании кадров руководителей регионов. Так это происходит в провинциях группы Си Цзиньпина — Шэньси и Ганьсу, провинциях Комсомола — Аньхой, Тяньцзинь, Ляонин и Гуандун. И единственный регион, где Шаньдун не представлен на уровне руководителей региона, — это Шанхайский, состоящий из Шанхая, Цзянсу и Чжэцзян, где шаньдунцев не пускают регионалы из Чжэцзяна, аналогично обкладывая своими кадрами ключевые регионы своих противников.
Говоря о роли Центрального комитета контроля (советский аналог партконтроля), во главе которого Ван Цишань развернул сопоставимую с Культурной революцией чистку в партии, не стоит забывать, что карающий меч ЦКК работает не только как инструмент отстранения «коррупционеров всех мастей» от алтаря партии, но и как инструмент недопущения чужих к этому «святилищу». Результаты такой партийной оргработы налицо.
Антикоррупционная чистка затронула свыше миллиона чиновников всех уровней, а в своем апогее «в 2015 г. только за первые девять месяцев были арестованы 23 чиновника уровня руководства провинции и министерства. В списке чиновников, в отношении которых начались расследования, Ян Вэйцзэ (???), глава горкома одного из крупнейших городов Китая Нанкина, замглавы МГБ Китая Ма Цзянь (??), замглавы СНП провинции Ганьсу Лу Учэнь (???), вице-губернатор провинции Фуцзянь Су Шулинь (???), замглавы СНП этой же провинции Сюй Ган (??), замглавы НПКС провинции Чжэцзяна Сы Синьлян (???), замглавы НПКС Цзянси Сюй Айминь (???), секретарь обкома провинции Хэбэй Цзин Чуньхуа (???), заместитель главы СНП Синьцзян-Уйгурского автономного района Ли Чжи (??), замсекретаря обкома провинции Юньнань Чоу Хэ (??), директор Первого автомобильного завода — флагмана автостроения — Сюй Цзяньи (???), генеральный директор нефтяной госкорпорации CNPC Ляо Юнъюань (???), глава нефтяной госкорпорации Sinopec Ван Тяньпу (???), мэр столицы Гуанси-Чжуанского района города Наньнин Юй Юаньхуэй (???), замглавы Управления по делам спорта КНР Сяо Тянь (??), замглавы СНП Тибета Лэ Дакэ (???), замглавы Верховного суда КНР Си Сяомин (???), замглавы Управления по делам охраны окружающей среды Чжан Лицзюня (???), замглавы правительства автономного района Внутренняя Монголия Чжао Липин (???), вице-губернатор северо-восточной провинции Цзилинь Гу Чуньли (???), глава Управления по безопасности на производстве Ян Дунлян (???), глава сталелитейной госкорпорации города Ухань Дэн Цилинь (???), секретарь обкома провинции Хэбэй Чжоу Бэньшунь (???)»[6].
К слову, апокалипсис партийно-хозяйственного аппарата продолжался до самой середины 2017 г., в конце которого был намечен очередной 19-й съезд: в июле в цепкие лапы партконтроля попал самый перспективный комсомолец Сунь Чжэнцай, которого группировка младореформаторов прочила в будущие премьеры страны, а нареченный комсомолом преемник Ху Чуньхуа, возглавлявший Гуандун, был вынужден публично отрекаться от Сунь Чжэнцая на партсобрании провинции. После проведения съезда был одобрен новый вариант Конституции КНР, по которому Си получал право бессрочного правления, в его руки была передана «китайская
«С 2012 г., когда новый лидер Китая объявил беспощадную войну коррупции, своих постов лишились мэры целого ряда провинциальных столиц — Синина, Гуанчжоу, Куньмина, Тайюань, Цзинань, Нанкина, Наньнина, крупного «нефтяного» города провинции Хэйлунцзян Дацина, второго по значению города провинции Гуйчжоу Цзуньи. Своих позиций лишились десять заместителей губернаторов, два главы НПКСК провинций Сычуань и Гуандун, а также восемь заместителей председателей НПКС провинций.
Большинство наблюдателей отмечают, что «жертвы» борьбы — это «тигры», шестидесятники, среди которых около 20 высокопоставленных чиновников КНР, большинство из них было назначено на свои посты при бывшем генсеке комсомольце Ху Цзиньтао.
Если Культурная революция просто уничтожала органы управления целиком, то кампания Си Цзиньпина — это операция точечных ударов по определенным центрам власти без нарушения работоспособности механизмов.
Чистка под руководством Ван Цишаня велась, невзирая ни на что: около десяти «тигров» были задержаны на пенсии или незадолго до ее начала — весьма жестокая даже для Китая мера, особенно после размеренных мирных десятилетий.
Чистка ведется по-военному, застигая коррупционеров врасплох. «Бить тигров по выходным, бить тигров на рассвете, бить тигров перед Новым годом, бить тигров глубокой ночью, на праздниках» — так описывает чистку пресса Китая. ЦКК опубликовала новость о задержании замглавы Управления промышленности и коммерции Сунь Хунчжи в 6.55 утра 26 декабря 2014 г., а новость о задержании чиновников Су Шулиня и Юй Юаньхуя — в 23.30 7 октября»[7].
Роль в истории масштабной антикоррупционной кампании и формировании мощной шаньдунской кадровой армии принадлежит Ван Цишаню: это обстоятельство тем примечательнее, если учитывать, что расстановкой самих региональных кадров или выдвижением их на посты лично Ван Цишань не занимался. За него это сделала «антикоррупционная кампания».
[1] Как правило, их два, один из которых — глава региона.
[2] Массовое переселение в Хэйлунцзян из Китая началось в поздний период династии Цин, и сегодня Хэйлунцзян представляет собой в значительной степени потомственных шаньдунцев, а также переселенцев из других провинций к югу в период обострения советско-китайских отношений.
[3] В силу вспышки респираторной инфекции перенесено на конец мая 2020 г.
[4]все данные ниже верны по состоянию на апрель 2020 г.
[5] В апреле 2020 г. назначен министром юстиции.
[6] «Война на уничтожение: за десять месяцев этого года в Китае арестовано 23 чиновника уровня министра и губернатора». http://south-insight.com/chistka
[7] Там же. Более подробно о ранних этапах чистки и расследовании в отношении Чжоу Юнкана читайте в книге: Вавилов Н.Н. Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группы КНР. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Шаньдун, шаньдунский субэтнос и шаньдунская экономика
(без изменений) Шаньдун, шаньдунский субэтнос и шаньдунская экономика
Затаившийся в последние десятилетия в тени крупных приморских экономик Шанхая и Южного Китая Шаньдун сегодня третья по величине региональная экономика Китая, уступающая только провинциям Цзянсу и Гуандун.
В 2018 г. ВВП Шаньдуна составил 7,26 трлн. юаней (около 1,03 трлн. долл. по курсу на конец 2019 г.), что сопоставимо с показателями ВВП Российской Федерации (около 1,7 трлн. долл.). Шаньдун наступает на пятки экономической базе сильно подорванной за годы правления Комсомола Шанхайской группы — второй по величине региональной экономике Китая, Цзянсу, ВВП которой в 2018 г. составил 8,59 трлн. юаней. И совсем, кажется, для Шаньдуна недостижимы показатели не сломленной ни политическими, ни экономическими кризисами гигантской экономики южнокитайской провинции Гуандун, ВВП которой составил почти 9 трлн. юаней (около 1,27 трлн долл). Амбициозному Шаньдуну никогда не перегнать южнокитайских конкурентов (а экономики этих приморских провинций конкурируют за внешние рынки еще с середины XIX в.), если только в жизнь Гуандуна не вмешаются обстоятельства непреодолимой силы.