Китайская власть
Шрифт:
Второй значительной угрозой является превращение России и ее Дальнего Востока в плацдарм для геополитического сдерживания Китая, которое, однако, не кончится «мирным противостоянием», а будет доведено противниками Китая, а противниками также сохранения Российского государства до физического взаимоуничтожения двух стран.
Третий вариант возможного негативного развития будущего (не самый лучший, но и вряд ли полностью невозможный) состоит во включении России в качестве автономии в пространство Евразийского доминирования Китая — частичного включения в орбиту китайского культурного влияния с потерей экономического суверенитета России. По сути, этот вариант подразумевает повторение истории включения Руси в состав единой монгольской державы на правах равноправного партнера и даже одного из наследников – правопреемников евразийского государства, как это было в случае с
В начале XXI в., как никогда ранее, вопрос существования России как независимого и целостного государства не стоял так остро на повестке дня. Для решения этой нетривиальной задачи практически невозможно избежать глубокой проработки роли китайского и индийского факторов в российской геополитике, чему уделяется откровенно мало внимания в царящей в российской картине мира биполярного противостояния «Россия – США». Потеря Китая для единого Соцблока в 1954 году привело к провалу глобальной социалистической модели, а противостояние с Китаем стало одним из основных факторов сворачивания социализма в СССР и его развала. Мир при всем его многообразии политических сил сегодня приобретает характер трехполюсного образования, в котором только три государства могут оказывать влияние на весь мир — США, Китай и Россия. При этом Россия до 2020 г. по ряду объективных факторов была наиболее ослабленным игроком с наиболее сложным геополитическим положением: переломный год принес рост внутренних проблем в Китае и США.
В этой ситуации средством сохранения России в нынешних границах и ее развития как Арктической державы в середине XXI в. является политика создания вокруг США и Китая пояса «стран неприсоединения» или сколачивания «сил третьего фронта», для элит стран всего мира, избегающих тотального диктата США и инородного существующего для себя социал-националистического Китая. Вторым средством реализации эффективной политики самосохранения для России является превращение ее в центр мирного диалога новых суверенных центров, одномоментно лишившихся центра регулирования в Вашингтоне и предоставленных в мире, свободном от американского диктата, самим себе, в том числе и собственной военной элите, не способной оценить риски скатывания мира в глобальную ядерную войну.
Россия не обладает ресурсами для равноценной гонки за глобальное доминирование с США и Китаем, но их противостояние, борьба в том числе за подчинение элит третьих стран, рождает для России и для ряда крупных европейских держав, в том числе Франции и Германии, возможность стать для элит государств мира спасительной третьей силой. Этой же политики интуитивно придерживался и Мао Цзэдун, при всех его ошибках выведший ослабленный столетней гражданской войной Китай из орбиты влияния мировых держав. Однако у современной России куда больше возможностей, прежде всего используя вовсе не военную и не экономическую мощь, а социально-политическую, экологическую, научно-техническую поддержку, стать той благоприятной и дружественной третьей силой для всего спектра государств Азии, Африки и Латинской Америки. В связи с этим, как бы парадоксально это ни звучало, но именно изменения социально-политического устройства страны лягут в основу нового внешнеполитического курса, гарантирующего сдерживание крупных сил в борьбе за передел мира в условиях развала глобальной рыночной экономики. Скатывающийся в пучину социальных противоречий и войн мир может увидеть в обновленной России то спасительное стремление к идеалам мирного и здорового развития человека, общества, системы межгосударственных отношений.
В политике создания «фронта неприсоединения» Россия способна найти и опереться на лояльные этой политике и новой социально-экономической доктрине России силы и в Китае, и в США, в особенности в том случае, если идеологическая упаковка российской внешней политики получит отличный от зоологического, первобытного корпоративного капитализма США и Китая характер.
Однако естественным условием ведения такой политики должны оставаться мощные вооруженные силы РФ, гарантирующие сохранение существования России даже в случае войны на всех четырех фронтах боевых действий, в том числе и возможности ведения в России «столетней партизанской войны»
Как Россия будет реализовывать политику пояса неприсоединения в условиях нарастающей интеграции России и Китая — вопрос неоднозначный, однако пример КНДР, практически превратившейся в экономический придаток китайского государства, но избежавшей этого с опорой на Россию, указывает на то, что такая политика не только возможна, но и чрезвычайно эффективна при ее низкой затратности. Аналогичные действия естественны и логичны для России — в Японии, Вьетнаме, Индии, на Ближнем Востоке, в Африке и в Латинской Америке.
Новую функцию может получить и нарастающее научно-техническое взаимодействие России и Китая: оторванный от технологий США, в систему которых Китай встраивался последние 30 лет, он будет поставлен перед выбором опоры на новую внешнюю научно-техническую базу — России, Израиля, Германии или Франции, при этом при продуманной реализации научно-технического сотрудничества у России появится еще один важный рычаг влияния на своего восточного соседа.
В конечном счете, задача российского востоковедения состоит в разработке и содействии реализации программы суверенного подхода России к взаимоотношениям с Китаем с достижением интересов собственного государства, чему в немалой степени будет способствовать реализация пропаганды курса на безальтернативный союз Китая с Россией во всех слоях китайского общества, ставшего заложником губительного курса на интеграцию с США и воспринимающего Россию как утратившего свои геополитические позиции игрока, что, как мы видим на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке, обернулось для Китая целой серией провалов и в конечном счете привело лишь к усилению интеграции с Россией. roles(reader-all)
Китайская власть - (без изменений) Двухпартийная иерархическая система Китая: Компартия и Комсомол (???, ????)
(без изменений) Двухпартийная иерархическая система Китая: Компартия и Комсомол (???, ????)
Компартия Китая и Центральный комитет Компартии (????)
Сегодня Коммунистическая партия Китая представляет собой одно из крупнейших социально-политических объединений в мире, наряду с крупнейшими вертикально интегрированными религиозными объединениями и иными вертикально интегрированными общественными и государственными структурами в мире. Численность Компартии Китая неуклонно растет и сегодня достигает 90,5 млн. человек — с 1990 г. увеличилась примерно в два раза.
Роль Компартии Китая отражена в Преамбуле Конституции КНР, однако ее юридическая роль по отношению к органам государственной власти не зафиксирована, ее полномочия не отражены в основном тексте Конституции. Прямое политическое влияние на функционирование механизмов государственной власти Компартия Китая осуществляет через контроль над парламентом КНР — Всекитайским собранием народных представителей, в руководстве которого преобладают члены Центрального комитета Компартии; через контроль над Центральным военным комитетом КНР, члены которого являются одновременно членами Центрального военного комитета Компартии Китая; а также через контроль над Верховным народным судом КНР, Верховной народной прокуратурой КНР, Государственным комитетом контроля КНР, руководители которых являются членами Центрального комитета контроля Компартии и избираются на съезде Компартии как и Центральный комитет. Внутри самой Компартии в рамках регулярных пятилетних съездов проходят выборы как в Центральный комитет, так и в Центральный военный комитет и Центральный комитет контроля.
Режим парламентской республики, который консервируется через подобные связи Компартии и госаппарата, подвергался изменениям в ходе Культурной революции, и трансформировался либо в диктатуру лидера партии через Революционные комитеты, либо в диктатуру Народно-освободительной армии Китая, которая, однако, больше тяготела к парламентским формам легитимации собственной власти.
Основными регулирующими актами для Компартии Китая являются Устав Компартии Китая (??????; далее — Устав) и Программа Компартии Китая (???????). Последние поправки в Устав были приняты 24 октября 2017 г.