Китайский попугай
Шрифт:
– Еще одну! – приказал он.
И тут раздался громкий телефонный звонок. Сердце Боба замерло – предстоит говорить с отцом, когда в комнате присутствует сам Фил-Лихоманка! Телефон звонил, а молодой человек сидел как приклеенный. Но вот он заметил нетерпеливый, подгоняющий взгляд Мэддена и встал.
– Это, наверное, меня, – сказал он и бросил карты на стол. – У меня все равно нет ничего.
Боб бегом кинулся к трезвонившему телефону и схватил трубку.
– Алло, алло! Папа, это ты?
– Тузы и короли! –
Мэдден разложил свои карты, и Фил-Лихоманка удовлетворенно присвистнул, сгребая все фишки.
– Да, папа, да, это я! – кричал в телефон Боб. – Нормально доехал! Здоров! На несколько дней задержусь у мистера Мэддена! Да нет, ничего, просто я хотел сообщить, где я и что я. Вот и все. Хорошо, позвоню завтра утром. А как тебе сегодня игралось? О, жалко, сочувствую! Да, до свидания, спокойной ночи!
С покрасневшим от гнева лицом Мэдден сорвался с места.
– Погодите, погодите, не кладите трубку!
– Я уже поговорил, сэр! – спокойно ответил Боб. – Ведь мне надо было лишь сообщить отцу, где я и что со мной все в порядке, – объяснил миллионеру Боб, показав глазами на незваного гостя и давая понять, что не хотел в его присутствии касаться вопроса о сделке.
И он сел на место, спросив с невинным видом, чья очередь сдавать. Очень хорошо все получилось, еще одна задержка, и ничего выдумывать не пришлось.
Мэдден проглотил проклятие, тоже сел за карточный стол, и игра пошла дальше.
Боб Иден уже третий раз прикупал фишки, вот уже растаяла и третья кучка.
– Последний розыгрыш, – предупредил он, – я выхожу из игры.
– Для всех последний, все выходят, – проворчал Мэдден. У него явно испортилось настроение.
– Если последний, то пусть уж будет в полную силу, – предложил Мэйдорф. – Никаких ограничений ставок!
Неожиданно получилось, что последняя игра оказалась поединком между Бобом Иденом и акулой подпольного бизнеса Филом-Лихоманкой. Не очень-то надеясь подобрать две пары, молодой человек потянул карты и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что у него в руках четыре девятки. Не обратив внимания на тот факт, что карты раздавал Мэйдорф, он в возбуждении поставил крупную сумму и тут же был наказан. Уже выкладывая карты на стол, Боб заметил злую ухмылку Мэйдорфа.
– Четыре дамы, – ехидно заявил тот, разложив свои карты жестом профессионального игрока. – Мне всегда везло с женщинами. Все загребаю я, не правда ли?
Увы, это была правда. Боб нехотя вытащил из бумажника сорок семь долларов. Не забыть бы вписать эту сумму в командировочные расходы.
Мэйдорф встал. Видно было, что он в превосходнейшем настроении – ничего удивительного. Взяв пальто, он обратился к хозяину ранчо:
– Давно я так приятно не проводил вечер. Если не возражаете, как-нибудь на днях еще загляну.
– Прощайте, – негостеприимно
Боб Иден с трудом удержался от иронической усмешки – электрический фонарик, когда луна светит, как десять таких фонариков.
Мэйдорфа не смутило обращение хозяина, он еще раз повторил свою фразу о приятном вечере, поблагодарил всех присутствующих, пожелал им спокойной ночи и, довольно ухмыляясь, вышел вслед за Торном.
Мэдден с раздражением вытащил из ящичка сигару и, гневно сопя, стал откусывать ее конец. Но все-таки не выдержав, спросил:
– И это все, что вы сказали отцу, молодой человек?
– А что же мне было делать? – спокойно парировал Боб. – Не мог же я говорить о наших делах при этом подозрительном типе?
– Ясно, говорить не могли, подождать же немного могли. Я уже встал, чтобы увести его из комнаты, а вы поторопились закончить разговор. Ну, тогда сейчас же заказывайте новый, мы одни, никто не помешает.
– Ни за что на свете, сэр! Отец уже наверняка лег в постель и не простит мне, если я его разбужу. Подождем до утра.
Лицо миллионера побагровело от ярости.
– Но я требую позвонить! Я этого хочу! И я привык, что мои желания выполняются.
– Вполне возможно, однако я не позвоню!
– Как вы смеете! Я…
– Знаю, что вы скажете, сэр, – отважно перебил Мэддена Боб, – но вы сами виноваты. Коль скоро вы приглашаете на ранчо подозрительных субъектов, сами же расхлебывайте и последствия.
– Что вы болтаете! Никого я не приглашал! – вспылил миллионер. – А уж этого типа и вовсе… Хотел бы я знать, где Торн его раскопал.
В этот момент секретарь вернулся в комнату и положил на место электрический фонарик. Мэдден напустился на него:
– Хорошие же дружки у вас, Мартин. Вчистую, прохвост, меня обыграл!
– Знаю, шеф, и, поверьте, мне очень неприятно, но я ничего не мог поделать. Ведь вы же сами видели, как он нахально, чуть ли не насильно вперся в дом.
– Но кто же в этом виноват, как не вы? Ведь ваш же дружок. Кто он? И где вы с ним познакомились?
– Да я толком и не знаю, кто он. Коммивояжер или посредник, что-то в этом роде. И уж поверьте, я сам меньше всего настаивал на этом знакомстве. Но вы знаете, сэр, как бесцеремонны бывают такие субъекты.
– Хорошо, я не сержусь, но завтра будьте любезны отправиться к нему и известить, что я очень занят и не желаю видеть у себя непрошенных гостей, а если он еще раз осмелится явиться без позволения, я просто вышвырну его за дверь!
– Слушаю, сэр. Завтра отправляюсь к нему и дипломатично передам ваши слова.
– Никакого «дипломатично»! – рявкнул Мэдден. – Какая может быть дипломатия в отношении таких субъектов!
Идену надоело выслушивать эту словесную перепалку, и он стал прощаться: