Клад адмирала
Шрифт:
И опять потекло время ожидания…
Дочь вышла ровно через два часа.
– Как? Что она сказала? – спросил нетерпеливо Платницын.
– Тебе она просила передать, что Аяны Тэндэновны Басауловой не существует. С августа пятьдесят первого года.
– Как?
– Я думала, ты знаешь.
– А лечение? – спросил Платницын.
– Она сказала, это не очень страшно, это лечится. Вот, – дочь раскрыла сумочку, показала флакончик с темной жидкостью. – Это пить три недели, потом снова показаться. И вот еще, – дочь протянула незаклеенный конверт с деньгами. – Она не взяла. Сказала, лекарство – подарок Гекаты. Папа, кто такая Геката?
– Геката? – переспросил Платницын. – Не знаю. То есть знаю, потом расскажу. Пойдем. Пора ехать, засветло надо выбраться из гор…
Исторические миниатюры
Типичные уголовники
Лет десять назад я писал очерк о следователе прокуратуры. Он брался за самые запутанные дела, верный «темняк», что называется, и всегда раскрывал их. «Честное слово, ничего интересного, –
Мне рассказ этот вспомнился, когда я читал про убийство царской семьи. Поразило сходство, с которым Янкель Юровский и компания после убийства бывших императора и императрицы, их детей и прислуги принялись прятать-перепрятывать трупы. Сначала погрузили в кузов автомобиля, в шестнадцати километрах от Екатеринбурга временно бросили в полузаполненную водой неглубокую старательскую шахту (наступал рассвет, и могли появиться свидетели). На другую ночь трупы вытаскивали веревками из временной могилы. Повезли было трупы к глубоким шахтам; телеги оказались непрочными, разваливались. Опять пригнали машину и опять перетаскивали трупы в кузов грузовика. После снова кинулись в город – добывать керосин и серную кислоту: сжигать тела и обливать кислотой трупы, чтобы обезобразить их, сделать неузнаваемыми. Грузовик застрял между деревьями. Устав, отчаявшись добраться до глубоких шахт, цареубийцы выкопали яму и зарыли жертвы… Очень гордились, что пришедшие войска адмирала Колчака не сумели отыскать захоронения. Чем не типичная уголовщина? Чем отлична от той, о которой рассказывал мне следователь прокуратуры?..
Крушение государства как следствие крушения поезда
Мы очень много значения в исторической науке придаем событиям эпохальным; ключевым, тщательно изучаем и исследуем их, откидывая детали, кажущиеся малозначащими. И напрасно. Ключевое, поворотное событие часто вырастает из второстепенного, неброского. Что, казалось бы, общего между Октябрьским переворотом 1917 года и крушением близ станции Борки в Харьковской губернии 17 октября 1888 года императорского поезда? Напомню: императорская фамилия возвращалась после летнего отдыха из Крыма в столицу, и в полдень произошло крушение. Члены семьи дома Романовых и приближенные находились во время крушения в вагоне-столовой. При крушении случилось невероятное: все вагоны, за исключением того, где находилась августейшая семья, слетели на обе стороны железнодорожного полотна, упали в довольно глубокую балку. А вагон-столовая остался на рельсах. В самом плачевном виде. Основание с колесами полностью вышвырнуло, стенки сплюснулись, крыша свернулась на сторону под 90 градусов. Разрушение вагона было такое, что, казалось бы, никто присутствовавший в нем не имел возможности уцелеть. Но… погибла только находившаяся в буфете вагона-столовой прислуга. Остальные либо совсем не пострадали, либо отделались ушибами, ссадинами…
Да, так что общего между крушением под Борками в 1888 году и последовавшим ровно 29 лет спустя Октябрьским переворотом, тем более, что все Романовы остались после крушения целы-невредимы? А связь все-таки, по-моему, есть. «Чудесное спасение», как именовалось происшествие под Борками, не обошлось без последствий для императора Александра Третьего. Человек могучего здоровья, он получил сильный удар, после которого почки у него болели постоянно, и шесть лет спустя, в возрасте сорока девяти лет, он умер. Всего за тринадцать лет пребывания на троне Александр Третий рядом решительных мер, в первую очередь законодательных, снял революционное брожение в Империи, экономика страны невиданными темпами двинулась вперед, оставляя позади экономику западных держав. Не случись крушения под Борками, не расшатывай после него болезнь почек здоровье предпоследнего русского государя, правление его могло продлиться еще минимум пятнадцать лет. Волевой, деятельный, поглощенный мыслями и делами о процветании экономики и сохранении мира (в его царствование не было войн), окружавший себя людьми такими, как Витте, сделавший русский рубль в 1896 году самым твердым в мире, трудно и предположить, какой бы оставил, сходя с престола, Российскую империю Александр Третий. Несомненно одно – благоденствующей, мощной, с развитыми промышленностью, сельским хозяйством и инфраструктурой. Словом, такой, когда при новом, пусть даже вялом, безвольном государе, каким оказался Николай Второй, настроить народ на смуту и пожары до небес было бы невозможно.
Псевдосимволичность
Марк Касвинов, историк застойных времен, автор не самой честной книги «Двадцать три ступени вниз», находил глубоко символичным:
Аляска
Говорят, всегда со вздохом сожаления и осуждением, что царь (Александр Второй) продал Аляску. Всего за каких-то несколько миллионов рублей золотом. Приводят часто слова иркутских купцов, дескать, они бы за эти земли выложили сумму куда более солидную. Между тем как-то не берется во внимание, что царь не принял бы многократно больших денег за Аляску от купцов – ни от иркутских, ни от енисейских, ни от столичных. И ни с каким частным лицом русское царское правительство не повело бы речи о купле-продаже Аляски. Потому что – смею думать так – вообще не собиралось продавать Аляску, денежные интересы там отсутствовали. Соответственно и не было в 1867 году в полном смысле этого слова продажи североамериканского полуострова, а был фактически завуалированный под продажу акт передачи Аляски Соединенным Штатам Америки. В самом деле, нельзя же рассматривать всерьез 14 миллионов, даже и золотом, за полтора миллиона квадратных километров территории, полученные Россией, как хотя бы, скажем, сносную сделку на торгах.
Но чем же тогда руководствовалось царское правительство? В 1867 году Российская империя располагалась на трех континентах. Пространства – необъятнейшие и невообразимые. Нужно было иметь огромное население, чтобы держать такие земли под контролем и в случае необходимости защитить их. Россия не имела. Самые крупные дальневосточные крепости Владивосток и на Камчатке Петропавловск, вместе взятые, насчитывали всего несколько тысяч населения. Русских на Аляске было так мало, что они с трудом сдерживали нашествия местных алеутов. Свежего притока россиян на отделенный от России Беринговым проливом материк ждать не приходилось. А между тем в Соединенных Штатах Америки после окончания Гражданской войны началось стремительное развитие капитализма. С откровенным и небескорыстным любопытством поглядывали американцы на свой приполярно-заполярный северо-запад, где скудно были рассыпаны, преимущественно по побережью, русские староверческие деревеньки и форты.
Что было бы с Аляской, продолжай царское правительство держаться за нее? Да то же, скорее всего, что и с Флоридой, которую Штаты вынудили отдать им испанцев. Или же повторилась бы примерно такая же история, как и с частью северных земель Мексики, попросту захваченных. Кабинет Александра Второго предпочел действовать как французы, – те, не в силах впредь удерживать земли Западной Луизианы, продали их… И как знать, как знать, возможно, продажа Аляски уберегла государство наше от более крупных территориальных потерь: ведь развернись военные действия за Аляску, американцы быстро бы подтянули туда крупные военно-морские силы (чего бы сделать тогдашняя Россия не сумела), овладели бы фортами и, опьяненные легкой победой, видя, что и азиатский север российский (Чукотка, Северная Камчатка) фактически беззащитен, прихватили бы и его. А так, благодаря продаже, военных действий не случилось, американцы принялись «переваривать» необозримые северные просторы, вскоре заболев золотой лихорадкой, а наше царское правительство в компенсацию за неудерживаемую Аляску присовокупило к своим владениям сказочно богатый, климатически куда как благодатный и к тому же более близкий, не отделенный океаном Уссурийский край. Об этом приобретении как о достойном возмещении за проданную Аляску почему-то упомянуть забывают…
Император Александр I и старец Федор Кузьмич
Широко известна, полтора века бытует уже легенда, будто император Александр Первый не умер в ноябре 1825 года в Таганроге, вместо него с царскими почестями был погребен солдат Семеновского полка Струменский. Царь же скрылся, под именем старца Федора Кузьмича прожил еще 39 лет и похоронен в ограде Алексеевского мужского монастыря в Томске. Основные доводы, что так и было, что не скончался царь в городке на берегу Азовского моря, – в последние годы царь, зная о тайных дворянских обществах, боясь их, тяготился монаршей властью, высказывался и писал о желании освободиться от этой власти; удивила и скоропостижность смерти, и, выразимся так, неубедительность ее причины; и то, что многие приближенные, увидя усопшего, не узнали его, а оставшаяся вдовой императрица даже вскрикнула: «Не он, не он!».