Клад
Шрифт:
— Кофе, кофе не в меру употребляют! — поспешил заверить Снурников.
Это было уже слишком. Нынешний директор покраснел и умолк, отчаянно дуя на пиалу.
Министр не спешил с деловым разговором, удовлетворяясь тем, что академик с шуткой на устах переступил порог его кабинета. Сергей Архипович был явно польщен приглашением Ералиева.
— Да, приехал вот из Устюрта, — сам перешел к делу Снурников. — И в прошлом году промышлял там до осени, и на нынешнее лето забот хватило. Теперь можно сказать точно: не зря мы туда нацелились! Чуяло мое сердце.
— Хорошее у вас сердце! — поддержал настроение
— После, после, голубчик! — завозражал Снурников. Ему не терпелось обосновать свои впечатления от поездки в новый рудный регион. — У нас, я имею в виду геологов-практиков, вреднейшая сложилась привычка: верить только в приметы руды. Сколько лет искали на Устюрте нефть и газ? Ну, поглядывали еще на хромитовые залежи… Навострили глаз только на это. А почему, скажите, дорогой министр, не предположить наличие в тех структурах и полиметаллов? Да по той причине, говорят, что ни медь, ни свинец не дали о себе знать поначалу даже в ореолах рассеяния[55].
— Значит, ошибались мы раньше, Сергей Архипович? А теперь появилась надежда?.. Радуйте нас доброй вестью, скажите, чем помочь, сделаем все!
— Покамест от вас требуется только доверие! Но доверие крепкое, мужское! Без веры в человека, Максут Ералиевич, в любом деле толку нет.
Академик не спешил раскрывать свои секреты.
Жарболов уже поглядывал на хозяина кабинета, словно извиняясь за нехватку откровенности у своего подчиненного. «Не хочет раскрываться академик сейчас, подождем», — словно читал он на лице Ералиева.
— Вам, Сергей Архипович, наверное, уже сказали о новостях из рудного края, — начал министр, отставив пиалу. — Признаться, меня никогда не удовлетворяло состояние разведки на юго-востоке. Кадры там будто неплохие, в средствах не отказываем, техникой оснащены. И научными прогнозами напичканы донельзя. И все же крупных обнаружений давно нет. Слава края, гремевшего на весь Союз, пошла на убыль, словно шагреневая кожа. А новое месторождение в той стороне вот так нужно всем! — Ералиев черкнул себя ладонью по горлу.
— Ваша правда! — поддакнул Жарболов.
Академик переживал слова министра молча.
— Нельзя сказать, что тамошние геологи плохо работают или не понимают своих задач, — продолжал Ералиев. — План проходки выполняется, кое-что по мелочи находят, аккуратно отчитываются… Но чувствую: напряжение в области растет, теперь там создали рабочую комиссию, пытаются выяснить причину застоя сами. Это, между прочим, похвально. Тем не менее большим доверием у областного комитета пользуются, судя по всему, горняки. Для вашего сведения, в комиссии той геологам отведена как бы вторая роль… Это не может не встревожить всех нас. Известный вам Жаксыбеков назначен председателем. Человек он решительный. Не исключено, замахнется на авторитет геологии в целом…
— Знаю Жаксыбекова, — вставил Снурников.
— Сергей Архипович! — слегка повысил голос министр. — Смекаете, с какими полномочиями мы вас направляем в этот регион? Требуется не больше не меньше как отстоять интересы науки от посягательств со стороны производственников. Заодно не помешало бы продумать и наши рекомендации о стиле и направлении дальнейших поисков тамошних геологов… У нас уже возникала мысль о пересоставлении
— Составленной нами карте уже двадцать лет, — заметил Жарболов с готовностью переделать ее. — А обновлять ее положено через десять.
Снурников хмуро покосился на суетливого коллегу. О том, что он изрек сейчас, известно каждому геологу. Поговаривают о том в институте давно. Почему же директор ничего не делал до сих пор для обновления карты?..
Жарболов откровенно побаивался министра. Знакомы они были только по служебным встречам. С предшественником Ералиева директор института был близок: оба они родом из одного района, обучались вместе в сельской школе, хотя и в разных классах. Мужчины встречались дома, на заседаниях. Находили время посоветоваться в сложные времена становления карьеры. А с нынешним еще не выпадало случая для прямого сближения, хотя Жарболов усиленно к тому стремился. Оставаться долго в отдалении означало бы согласиться на роль запасного игрока в вечной тяжбе между наукой и практикой. Министра, естественно, больше беспокоит нынешнее состояние рудных запасов, чем теоретические подступы к неразведанным залежам. «Надо почаще попадаться на глаза Максуту Ералиевичу», — рассуждал сам с собою Жарболов. Академик Снурников мог стать одним из проводников в министерский кабинет. Но проводник не совсем надежный, как считал Жарболов. Есть такие люди, для которых своя выгода — ничто, лишь бы святая правда торжествовала. Сергей Архипович из таких упрямцев.
Министр не ставил в упрек академику его медлительность в принятии решений. Готовность Снурникова откликнуться на какую-либо очередную просьбу означала уже решение дела по меньшей мере наполовину. Вторую часть ученый одолевал, приехав на место.
Жарболов недоумевал, почему Сергей Архипович до сих пор не сказал своего «да» министру, если согласие на поездку уже дано в его институтском кабинете. Не пошел ли старик на попятную, пока ехали на прием?
— Мы с Сергеем Архиповичем уже договорились о согласии поехать в Ускен, — сказал Хамза угодливым тоном. — Так что, Максут Ералиевич, можете готовить приказ.
Академик отодвинул от себя недопитый чай.
— Ах, какие вы прыткие, други! — заявил он разоблачительно. — Мой лоб подставляете под удар, а сами из-за кустов наблюдать станете? При удаче лавры на всех, мол, вместе в поход ходили. А осрамится Снурников в том поединке, есть на кого вину свалить.
Министр рассмеялся:
— Сергей Архипович! Сказанное вами трудно оспорить. Да ведь не ради обмана позвали вас, поверьте! Приказ-то на поездку мне подписывать. Значит, за провал и отвечать вдвоем. Слава или позор — поровну!
— До позора не дойдет, — успокоил академик. — Кудай выдохся. И с рудой, и со всякими своими фокусами. Но было, было за ним! Всю славу, друзья мои, пригреб к себе Кудай. Люди работали, а он подгонял своим зычным голосом и греб под себя. Щедра земля, а мы-то все думали, что нас выручает Ильяс! И так бывает! А чуть поскупились недра — и у Кудая ниже спины затрещало! Дух испускает божок местный. Вот откуда весь этот сыр-бор!
Жарболов давал какие-то знаки Снурникову, показывая на часы. Наверное, это означало — закругляться, не расплываться мыслью…