Кладоискатель и доспехи нацистов
Шрифт:
— Пидоры и уроды! На людей как бешеные бросаются, лупцуют почем зря. Я же им ничего не сделал, петухам!
— Сделал, не сделал, — пробормотал Слава, — какая разница. Все мы такими были по молодости.
— Нет, не все. — Ярость моя иссякла, осталась только злость. — В юности я таким не был, можешь мне поверить.
— Ну, это ты не был, — туманно заметил Слава. Должно быть, мы с ним росли по-разному, у него было рыльце в пушку. В результате что выросло, то выросло: я пасую перед малолетками, над которыми он с легкостью одерживает победу. Драться в детстве
Когда мы завалились домой, Ксения уже пришла с работы.
— Ого, у тебя и видок, — смерила она меня взглядом эскулапа и покосилась на мужа. — Где это вы отирались?
— У тестя были, — ответил я, чем ее весьма удивил.
— Ни хрена себе страна! — воскликнула Ксения. — Чего же вы так с тестем не поделили? Приличные ж люди, хучь бы Маришки постыдились.
Жена, не отвечая, смотрела в пол.
— От тестя что-нибудь осталось? — не унималась Ксения.
— Папа здесь ни при чем, — быстро сказала Маринка. — Это хулиганы напали.
Казалось, она затаила обиду, только я не мог понять на кого.
— А чего случилось? — забеспокоилась Ксения, озабоченно заглядывая в глаза мужу.
— Да ничего, бакланы какие-то с Ильюхой сцепились, — смутился тот.
— А ты где был? — накинулась на него Ксения, будто Слава был моим секьюрити, а она — директором охранного бюро.
— Он задержался немного, — поспешил я на вы. ручку другу. — Мы с Мариной ушли вперед, а он слегка подотстал.
— Нужда замучила, — нашелся Слава.
— Ох, заняться вами некогда, — грозно подбоченилась Ксения. — Вы посмотрите, что с Маришкой творится, идолы.
Маринку била крупная дрожь. Нормальный отходняк после стресса, только проявился поздновато.
— Зато изничтожили заблатовавшую шушеру, — попытался я приободрить ее, но мне это не удалось.
— Илья, ты свой фонарь потерял, — сосредоточенно произнесла Маринка и вдруг зарыдала. Ксения, обняв ее за плечи, увела в комнату.
Мы как оплеванные стояли в прихожей и глядели друг на друга.
— Ну ничего, — сказал корефан и стал раздеваться, — бабы сами разберутся.
Это означало, что он предлагает возобновить банкет.
— Нет, — возразил я, еще не отойдя после разговора с Маринкой, — моя половина без меня разбираться не будет. Пойду ее успокою.
С этими словами я направился в комнату. Маринка с верной подругой, обнявшись, сидели на диване. При моем появлении догадливая Ксения вышла, оставив нас одних.
— Прости, что так получилось, — сказал я, присаживаясь рядом.
— Милый. — Маринка, всхлипывая, прильнула ко мне и уткнулась лицом в грудь.
Я заботливо погладил ее по голове и почему-то вспомнил, что сегодня жена сделала новую прическу.
— У тебя очень красивые волосы, — совсем не к месту сказал я комплимент и в результате под конец сумасшедшего дня лишился остатка невинности. Утешало, что Слава с Ксенией люди взрослые, в жизни повидавшие не только войну. Но все же я предпочел бы находиться в отдельной квартире.
— Я так за тебя испугалась, — доверительно прошептала Маринка и запоздало хлюпнула носом.
— Ничего
Маринка поцеловала меня в разбитые губы. От неожиданной боли я поморщился.
— Так быстрее заживет, — оправдалась она.
— Губа заживет совсем быстро, если ты не будешь высасывать из нее кровь.
— А может, она у тебя вкусная, — рассмеялась удовлетворенная Маринка. — Может, мне нравится.
«Доведут же проклятые гопники!» — подумал я.
9
Наутро я решил, что с меня хватит сумбура. Два нападения грабителей за один день, может, и случайность, но какая премерзкая! Они ко мне липнут, как железные опилки к магниту. Вообще-то, говоря языком марксизма, случайность есть непознанная закономерность. Мне доводилось видеть чудеса похлеще, но сейчас совпадения откровенно настораживали. Особенно после того, что услышал от тестя. «Светлое братство» с присущей ему радикальной ехидностью вполне способно было руками уголовников попрессовать строптивого археолога: смотри, что мы можем, и делай выводы. Сразу убивать меня не имело смысла, тогда бы «братья» не получили Доспехов, а создав нервную почву, можно было на это рассчитывать. Труп ржевского меченосца гарантировал Обществу, что прессуемый не обратится в милицию. Ради этого стоило потерять бойца. Они себе нового через газеты найдут, а вот оказавшийся в безвыходном положении раскопщик рано или поздно сдастся. Его уговорят: не парламентеры, так родственники; не родственники, так друзья. «Никто не хотел умирать». В результате добьются полной капитуляции с последующей экспроприацией искомого артефакта. А уж потом и археолога ликвидируют.
Поскольку такой вариант меня никоим образом не устраивал, я счел нужным временно самоустраниться. Заодно проверить возможности «Светлого братства». Сумеет ли оно найти меня на даче у Славы? Друган по случаю прикупил участок земли в Горелово, оформив его на Ксению, как и все прочее имущество. Слава был парень нежадный. Он сам и предложил затихариться у него, мне же не оставалось ничего, кроме как согласиться. К Маринкиным родителям на дачу дорога была однозначно заказана. Не хотелось одалживаться, да и отыскать нас там легко.
Маринка была не против. В сущности, она сама уболтала меня на этот шаг. Придя к обоюдному согласию, мы сели в «Ниву» и поехали домой — собирать пожитки. Славу с Ксенией оставили отдыхать. Я пообещал им беречь Маринку и в доказательство продемонстрировал АПС, после чего убрал его во внутренний карман куртки. Мне поверили, вручили ключи от дачи, сопроводили напутствиями. Настроились отваливать конкретно — я даже Доспехи в багажник положил, чтобы из дома сразу ехать в Горелово. Сокращая время пребывания в городе, мы уменьшали возможность возникновения новых эксцессов. Я всегда был легок на подъем, да и Маринка тоже — она ведь моя вторая половина.