Кладоискатель и доспехи нацистов
Шрифт:
Нежилая квартира производила тягостное впечатление, но я предложил Маринке не возиться с мокрой тряпкой, а поскорее укладывать шмотки. Сам же решил заглянуть к Боре — попрощаться, если он еще не уехал.
Боря не уехал. Он встретил меня в той же рубашке с тем же значком, только в руке на сей раз держал трофейную «хлорницу» — прямоугольный пенальчик из коричневого эбонита, в котором немцы хранили порошок для обеззараживания воды. Из «хлорницы» торчали иголки. Видать, выломился отпирать прямо с рабочего места.
— Привет, — сказал я. — Не ждал меня?
— Не-а. — Боря отступил, пропуская меня в комнату.
— А кого ждал?
— Ребята должны зайти. Я заморочился в лес с ними поехать.
— Где будете копать? — Кажется, Боря нашел подходящую компанию «черных следопытов».
— В Синявино. Там у человека своя дача есть.
— Что за ребята? — Мир тесен, некоторых я вполне мог знать по своему трофейному детству.
— Аким, Пухлый, Саша Крейзи, Дима Боярский, Болт, и еще кто-то будет.
— Что за Пухлый — Чачелов?
— Ну да, — неуверенно ответил Боря, наших общих знакомых он знал несколько хуже, чем я. — Вова. Со шрамами такой: у носа щека и у глаза скула разворочены.
— Затвором от трешки. Перед армией напоследок из любимой винтовки пальнул, а ему затвор в морду влетел.
— Ты знаешь Пухлого?
Я кивнул:
— Он у вас небось проводником идет?
— Ну да, — подтвердил Боря. — Он, говорят, в Синяве самый фирменный проводник, с малых лет копает. Это его дача. Нас Аким свел. Дима-мент и Крейзи тоже давно там тусуются.
«Про меня, значит, не упоминали», — понял я. В прихожей раздался звонок.
— Ага, пришли, — сорвался открывать Боря, но это оказалась Маринка.
— Тебя папик хочет, — сообщила она.
— Спешу на зов, — пришел мой черед подрываться. — Боря, дверь не запирай, я сейчас вернусь.
— Лады, — мотнул башкой Боря.
Как удобно, когда квартиры рядом! Создается эффект единого большого жилья. Я проскочил лестничную клеть и взял трубку. Господин Стаценко меня, наверное, обыскался. Что-то он там мне хотел предложить.
— Алло. Здравствуйте, Остап Прохорович.
— Добрый день, Илья Игоревич, — поздоровался пан Стаценко. — Вас никак не найти.
— О-о, я был занят, мотался по городу без конца, весь в разъездах. Дел было невпроворот, весь в делах… всяких, семейных, всяких… — залопотал я. Остап Прохорович привел меня в смущение, сам того не подозревая.
— Не помешал ли я вам? — корректно осведомился Стаценко.
— Никоим образом.
— Вы помните, о чем мы говорили в прошлый раз?
— Как же, помню.
— Не откажетесь ли вы, Илья Игоревич, обсудить сей вопрос в процессе застольной беседы? — Папик отлично копировал мою манеру говорить и мои интонации — подлизывался. — Я бы прислал за вами машину.
— Ой, простите, Остап Прохорович, — взмолился я, — но вынужден отклонить ваше предложение.
Оно
— Вы куда-то торопитесь? — догадался Стаценко.
— В данный момент — да. Может быть, потом как-нибудь встретимся. Я вам обязательно позвоню.
— Вы мне уже обещали, — обиженно напомнил папик.
— Забыл, каюсь. Жизнь довела до амнезии, — мне не хотелось огорчать радушного Остапа Прохоровича, но я чувствовал, что, если отложу отъезд, потом свалить из города не соберусь. Такие дела делаются на одном дыхании. — Но сейчас я действительно не могу посетить вас.
— Жаль, очень жаль, — разочарованно протянул Стаценко. — Когда я могу застать вас дома?
— Право, не знаю, — честно признался я. — Дело в том, что мы с женой собрались нанести визит к друзьям на дачу. Не представляю, на сколько он затянется.
— Будете в Санкт-Петербурге — звоните, — деликатно закруглил беседу Стаценко. — Номер моей трубки вам известен.
— Разумеется, — с облегчением вздохнул я. — Обязательно позвоню.
Попотчевав друг друга оптимистическими пожеланиями, мы разъединились.
— Чего хочет папик? — осведомилась Маринка. — Тебя?
— Отобедать в моем присутствии, — поправил я. — Что за пошлые намеки? Мне кажется, сарказм неуместен. У нас ведь был разговор насчет ревности?
— Если бы все было чисто, ты бы так не защищался, милый, — пристрастие к шпилькам Марина унаследовала от матери. — С точки зрения постороннего человека, ваши тайные вечери не могут не вызвать подозрения. Что за дела: приглашать в гости женатого человека без супруги? На что это похоже? Вот почему я называю ваши встречи интимными.
— Нормальные конфиденциальные встречи.
— Конфиденциальные, — фыркнула Марина. — Собрались два друга посекретничать! Папик твой меня в открытую игнорирует. Такое отношение можно объяснить только предварительным сговором либо исключительной неотесанностью.
— Либо эгоизмом, — прибавил я. — Остапу Прохоровичу нравятся доверительные беседы. И ничего такого в этом нет, не выдумывай, дорогая.
— Да мне-то что, милый. А вот тебе было бы приятно, если бы меня зазывала в гости загадочная особа, а про тебя всякий раз забывала, словно ты и не существуешь?
— Неприятно, — я только сейчас это понял. — Постараюсь исправиться, извини.
— И все??? — округлила глаза Маринка.
— Но даче мы будем неразлучны целое лето, — напомнил я.
— Ну хотя бы поцеловать, джентльмен.
Уняв наконец-то жену, я возвратился к Боре. Дверь была приоткрыта. Боря сидел в комнате и латал лямку на «жопе» — подушке из пенополистирола, которую привязывают к мягкому месту, чтобы в лесу можно было без хлопот усаживаться на холодную землю, не боясь застудить почки.