Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут!
Шрифт:
Так, а почему валить его должен я? У вас своих бойцов как семечек в бабушкином подсолнухе.
– Она будет прекрасной невестой, Тони.
– Все невесты прекрасны.
– Алегра – это ж вроде лекарство от простуды.
– По-итальянски это значит счастье.
Люди видят только то, что вы позволяете им видеть.
Почти
Вы сейчас просто охренеете! Вито Спатафоро – жополаз.
Смотри, на работе возле меня крутятся куча девочек. Вот ее давно не трахали.
Я думала, мы хотим денег поднять. Слушайте, мы их накачаем, и пусть друг другу глотки грызут.
– Он пидор!
– И?
– Ну и как мне быть-то?
– С чем?
– Ах да, они такими рождаются да, они не виноваты.
Я считаю, это омерзительно. Мужики целуются и гуляют под ручку. Во всех шоу тебя этим пичкают.
Мне, в общем-то, похер, что там вытворяют взрослые люди за закрытыми дверьми по обоюдному согласию. Но не забывайте, я католик до мозга костей. Я согласен с тем сенатором, что если пускать это на самотек, то скоро мы превратимся в озабоченное зверье.
Можно щебетать, что каждый день это дар, тормозить, нюхая цветочки, но повседневная жизнь разносит все это в пух и прах. Твой дом, вся эта покупная дребедень тебя просто засасывает. Твои дети с их желаниями. Сплошная тягомотина. От одних менюшек в мобильнике уже на стену лезть хочется.
Я бы с удовольствием угондошил этого жирного пидора своими руками! Хер его под корешок и в глотку.
Вито – педрила. Суровый строительный магнат. Тон, кто знает, че он имел в виду, когда задвигал про подмазывание профсоюзов.
Что? Две тысячи шестой на дворе. Есть такие, в жопу дают и служат в спецназе.
Само собой между нами сегодня произошли непонятки, но я ваш друг, и в свете последних позорных событий почетно видеть, как в наши ряды вступают мужчины, а не дающие в жопу пидоры и членососы, как муж моей кузины. Он должен сдохнуть.
– Парень говорит, он может взять след даже по косточке в говне.
– Я видел такое в одном говносериале.
Мой лучший клиент, но он просто прирос к этому чертову месту. Либо вино, либо картинка.
– Я бы весь вечер смотрел, как она уходит.
– Судя по тому, как ты клеишь девиц,
– Это была работа, Арти.
– Оу, в прошлый раз после такой фразы мне пришлось вызывать пожарных.
Фазанелла, мясник моего старика, говорил держать ресторан все равно, что жить со слоном. Денег вкладываешь немерено, а он рано или поздно срет тебе на башку.
Артур! Ты че затеял репетицию дня независимости? Коп же сказал тебе: «Никакого огнестрельного оружия».
– Полагаю, ты в курсе как заправлять рестораном, ведь ты знаешь толк в еде.
– Однажды у меня выдался на редкость гнусный вечер после всей этой херни с матерью, на улице охрененная непогода. Я приехал сюда, в это заведение. Я сидел вон там с Карм и детьми. Мы ели, пили, и всем было тут так офигенно, как ни в каком другом заведении. И ты знаешь, что я буду есть здесь, пока не свалюсь от обжорства со стула.
Но иногда в бизнесе случаются несрастухи, меняется игровое поле, или что-то типа того, и ты должен делать то, что должен, пока хер не обвис.
Ага, я слышал там дрочат на аллею с отпечатками рук знаменитостей.
– Знаешь, обычно, когда женятся на сестре босса, за этим следует повышение. Но ты, черт возьми, продолжаешь нас жестоко приживать. Ты обделяешь Бобби, потому что он мой муж.
– Хорош уже!
– В его-то возрасте не быть капитаном.
– Оу, теперь понятно, к чему все эти визитики.
– Он ради тебя из кожи вон лезет, а что получает взамен? Ты только нещадно хохмишь над его весом и игрушечной железной дорогой.
– Обожаю это место, оно мне напоминает паладианские виллы. Я видела такие в Италии.
– Спасибо, иногда я забываю про всю эту роскошь, стыдно как-то, в основном я наверху бываю.
– О, линзовый властелин!
– Вообще-то, мы недавно перешли на ручки. Марка Кросс, новейшие образцы.
– Мне сказали с глазу на глаз.
– А, поэтому ему ручки не достались.
– Нет.
– Он тебя подкалывает, Энтони.
– Охеревшая Дженни заперлась ко мне на работу.
– Ну, это редко бывает.
– Да она там мясом затаривается, у нас там халява. Кстати, повторюсь, если вы хотите жареного мясца или вырезки под заказ, то, пожалуйста, только попросите. Отец нас там оставлял, когда ему надо было выезжать на заказ. Мы шли в подсобку, шмалили сигареты, играли в маму с папой и прочую шнягу. Она была здорово расстроена, сказала, что я придираюсь к ней и ее мужу.
– Что вы такого сказали?
– А это не важно, потому что она права. Я люблю поднасрать ей и ее мужу. А че такого? Я помню, когда они предложили дяде Джуну одевать подгузники, я представил, как Бобби придется ему их менять. Я до сих пор угораю.