Клан зверя
Шрифт:
— Я знаю кто ты. Ты спасла мне жизнь, Мэг, но я тоже могу помочь тебе.
— О, нет, для этого тебе ещё нужно выздороветь, да и не обязательно меня благодарить, — отмахнулась Мэг.
— Времени осталось мало. Но вы ещё можете спасти своих детей! — Его свистящий шепот заполнил всю комнату и оглушил опешившую девушку.
— Не надо пугаться, я не сумасшедший, я знаю, что Хабос сделал с вашим сыном Лукашем, ребёнок ведь ещё жив, и я знаю путь в селение чародеев!
Но ему не нужно было больше продолжать, потому что Мэг выскочила из комнаты и ураганом влетела в зал совета, в тот самый момент, когда Ральф обсуждал со своими командирами укрепление пограничных селений. Мэг, лишенная дара речи, бесцеремонно схватила князя за руку и потащила
— Послушай его, Ральф, послушай! — простонала она, затягивая его в комнату.
Князь взглянул на слепого лугару, и ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он смотрел в эти бесцветные глаза.
— Значит, ты пришел в себя? Я слушаю тебя, кто ты и откуда?
— Я пророк и родился в селении чародеев, — слабо проговорил мальчик. — У меня нет имени, нет глаз, но я вижу прошлое, настоящее и будущее. С самого моего рождения, меня держали в заточении, чародеи боятся пророков. Много лет они испытывали мои способности, и вот недавно я предсказал им скорую гибель и изменение власти в Джафрат-Кире. Рассвирепев, они искромсали меня кинжалами, а потом бросили в бурную реку на корм рыбам. Но проведение спасло меня. Твоя жена остановила карающую руку. Мне понравилась притча о мышке, и я хочу помочь тебе, князь Ральф.
— Ты?! — ухмыльнулся Ральф.
— Выслушай же его, Ральф! — взмолилась Мэг, — Он сказал, что можно спасти нашего сына!
— И не только сына, но и дочь! — сказав это, пророк сделал паузу, давая время им опомниться, внутреннее наблюдая за их реакцией.
— Но у нас нет дочери! — процедил сквозь зубы князь, упоминание о сыне доставляло ему дикую боль.
— Есть! И я вам сейчас об этом расскажу. Магнус с самого начала знал, что Мэг носит двойню, поэтому хитрыми чарами заглушал два сердцебиения, сливая их в одно, чтобы ты, Ральф, не узнал правды. Разве не казался тебе твой живот слишком огромен, Мэг? Несмотря на то, что она пила сок священного граба, ей становилось всё хуже. Это потому что дети выпивали из неё все соки жизни. А вот теперь уже ближе к дочери. Ты не удивился Ральф, как быстро Магнус заключил перемирие с Тиграном? Ведь Тигран не соглашался на жертв из внешнего мира, но его прельстила другая жертва, на которой он сможет самолично сорвать всю свою кровожадную ненависть. Этой жертвой должна была стать ваша дочь. Подстроив отъезд князя, Магнус вызвал преждевременные роды, воспользовавшись бесчувственностью Мэг, он ловко провернул свои тёмные дела. Мальчика он оставил вам, так как на него у чародея были свои большие планы, а девочку отдал гонцу из клана «серых охотников». Тигран хочет принести её в жертву в это полнолуние.
Пророк осёкся, услышав шум падающего тела. Мэг потеряла сознание, а ошарашенный новостью Ральф не успел её во время поймать. Бросившись к жене, он сгреб её в охапку, тряся как ребёнка и одновременно хлопая по щекам. В глазах Ральфа сквозил ужас от услышанного, и его лицо постепенно искажала звериная ярость. Мэг открыла глаза, чтобы, разрыдавшись закрыть их снова.
— Продолжай! — обратился Ральф к юному пророку.
— И ваша дочь, и ваш сын ещё живы. Лукаш находится в селении чародеев и его тоже хотят убить в это полнолуние, использовать его невинную душу в древнем ритуале. До полнолуния осталось четырнадцать дней, за это время можно попытаться успеть спасти детей, если отправиться немедленно.
Ральф горестно покачал головой:
— Ты издеваешься надо мной? За это время я не доберусь до Тиграна, даже если и буду мчаться на псарах без остановки.
— Мчаться к Тиграну и не нужно. Нужно лишь пробраться в селение чародеев и найти посох Мозгера. А там с его помощью можно спасти детей в считанные часы.
— Посох Мозгера! — то ли взвыл, то ли отчаянно рассмеялся Ральф. — Как мы можем его найти,
— Чародеи не знают, а я знаю.
На секунду Ральф застыл, переваривая услышанное и оценивая свои шансы, глядя в упор на этого юного изуродованного лугару.
— Ты … действительно … знаешь дорогу и сможешь отыскать посох? — его тон был скорее не подозрительным, а ожидающим верного ответа.
— Мне открыты многие тайны этого мира. Дорогу я смогу узреть и без глаз, ведь я сын чародея. А посох уже давно манил меня, но я не мог воспользоваться им из своего заточения, и причём там нужно приложить немалую силу. Ты справишься с этим князь, если отправишься в путь прямо сегодня, взяв меня с собой. Я чувствую ты готов к этому. Ты до сих пор стремишься сохранить свою власть в провинции и ваши жизни, и всё это не ради алчности и славы, а ради одной из самых запутанных и ещё не разгаданный мною тайн. Ты делаешь это ради … любви. Ведь ты же любишь Мэг, верно, а она тебя. Это странное состояние души делает ваши сути сильнее. Вот эта твоя сила как раз и поможет выстоять. Ну что, ты готов? Только ты и я?
— Готов ли я? Я готов броситься в кипящую пучину клокочущего вулкана, если у меня есть такой шанс спасти моих детей. А если нет, то к смерти я уже подготовился. Выбор всё равно небольшой. Ты лучше скажи мне, пророк, что ты за это хочешь? Как и все лугару, ты не можешь помогать нам бескорыстно! Какие свои желания ты намерен удовлетворить в случае, если всё удастся?
— Оставаться под твоим покровительством в вашей провинции и занять место чародея, — тихо проговорил мальчишка, мудрым, почти старческим голосом.
— Если от тебя попытались избавиться чародеи, значит, ты опасен даже для них. А как я могу быть уверен, что, использовав посох, ты не погубишь и мой клан?
— Зачем мне одинокая власть, подумай здраво, лугару не пойдут за мной, калекой и безродным чародеем. Свободолюбивые стаи согласны лишь подчиняться законам кланов и своим вожакам. Они пойдут за таким сильным и отважным правителем, наследником великого Малика. Здесь я буду в безопасности, здесь я смогу прожить свою жизнь, помогая лугару, раскрывая новые тайны, пользуясь властью своих знаний. Я слаб и мне нужна опора и защита. Вот моя цена. А избавились от меня потому, что Хабос не желает открывать лугару правду. Ещё издавна, чародеи принялись неправильно истолковывать законы наших предков, укрывая от жителей Джафрат-Кира многие важные вещи. Правда из моих уст насторожила их, поэтому они решили бросить меня умирать, дабы не дать другим чародеям усомниться в решениях совета старейшин.
— Хорошо, я принимаю твои условия. Но как ты собрался идти, не оправившись от ран? Ведь ты не сможешь даже подняться с топчана? — обшаривая его хрупкое покрытое шрамами тело, своим категоричным взглядом, проговорил Ральф.
— Ты понесёшь его на спине! — твердо произнесла Мэг, поставив точку во всех колебаниях. Ральф молча согласился с ней, понимая, что не может поступить иначе. Лунный творец давал ему шанс. Джафрат-Кир оскалился на кружащие тени мрака, … впервые за столько сотен лет.
Глава 20
В первые секунды, его воины не могли поверить в то, что сообщил им их князь. Они не могли понять, почему он отправляется один, в дебри, тропы которых зачарованы и полны опасностей для обычных лугару. Преданных ему командиров возмутило то, что князь оставляет провинцию на грани войны и отправляется в дальний путь, ведомый одним лишь малолетним калекой.
Но Ральф был твёрд и неумолим. Его тон отливал упрямой непреклонностью, а глаза налились стальной решимостью, мрачные морщины раздумий легли на его молодое закаленное в боях лицо, и с этим взглядом спорить уже никто не смел, сокрушительная сила князя, сквозила в каждой черте, в каждом движении брови. Собравшись, он обернулся к ожидающим воинам: