Кленовые тайны

Берестова Елизавета

— Парочки? — удивилась Рика, в представлении которой Кленовый институт был исключительно высшим учебным заведением для благородных девиц, — получается, парень пробрался туда ночью, подобно герою классической трагедии?

— Нет, нет, — коррехидор с улыбкой повернулся к собеседнице, — уже семь лет институт перестал быть исключительно женским. Его величество издал указ, согласно которому туда стали принимать слушателей и мужского пола. Если девицы традиционно именовались «кленовками» и с гордостью носили вышитый камон с маленькой красногрудой птахой, то парней по аналогии прозвали «кленовцами». Их птичка на рукаве совершенно не радовала, потому как злые языки продолжали упорно титуловать их кленовками. Вообще-то, парней желающих получить образование

в этом месте, не так-то и много. Тётя Сацуки который год жалуется на постоянный недобор студентов мужеского пола. Если я хорошенько запомнил, на данный момент их меньше двадцати.

— Я, естественно, знаю про Кленовый институт, — проговорила чародейка, провожая глазами оставшийся за их спиной мост Любви, пестревший деревянными дощечками с именами влюблённых, что колыхались на ветру, — но бывать там мне не приходилось.

— Сегодня у вас будет прекрасная возможность восполнить этот непростительный пробел в знаниях об Артанской столице.

Дорога поднималась вверх по крутому холму, а впереди, на самой его вершине, в лучах майского солнца золотился целый комплекс зданий в западном стиле, абрис которого был знаком чародейке по иллюстрациям в книгах. Из пышно зеленеющих крон деревьев возносился к небесам самый настоящий замок: с ажурными бойницами псевдокрепостной стены, донжоном и подъёмным мостом над искусственно вырытым рвом. Когда они подъехали поближе, Рика увидела, что ров густо зарос тростником, а мост не поднимали десятилетиями. Всё это был просто красивый антураж, как и украшенные кованными кленовыми листьями ворота. За воротами простирался ухоженный парк с подстриженными кустами, деревьями на распялках, прудиками, клумбами и даже фонтанами. Во все стороны разбегались аккуратные разноцветные дорожки. На прекрасно оборудованной парковке стояли магомобили, на них приехали преподаватели института.

Госпожа Докэру Сацуки дожидалась их в своём кабинете. Навстречу чародейке и коррехидору из-за стола поднялась подтянутая пожилая дама с пышными, равномерно поседевшими волосами, великолепной осанкой и очень живыми, внимательными карими глазами.

— Вилохэд, какое счастье, что именно ты являешься верховным коррехидором, — проговорила она после обычного обмена приветствиями. Надела очки, что висели на трёхцветном шнурке у неё на шее, и внимательно оглядела чародейку, — приветствую также и невесту Дубового клана, — Рика поклонилась в ответ, — скандал в моём заведении в преддверии церемония бракосочетания его величества исключительно неуместен! Чуть больше месяца, как начался первый семестр, и я надеялась на приток опоздавших слушателей, но шумиха, которую непременно подымут газеты вокруг Кленового института, принесёт один лишь вред. Посему умоляю тебя, Вилли, выручи свою родственницу в трудную минуту.

— Будьте уверены, тётушка, я сделаю всё, что в моих силах, — обворожительно улыбнулся Вил, — одно лишь преднамеренное убийство может спутать мне карты.

— Какое там убийство! — старая дама возвела глаза к необыкновенно высокому потолку, — двое, да простят меня бессмертные боги, юных, влюблённых по уши дураков вылезли на крышу Астрономической башни, выпивали, развлекались, перебрали и свалились вниз. Их утром нашёл садовник. Он подравнял кусты бересклета вдоль центральной дорожки, а затем пошёл за башню. Я велела ему облагородить участок. То, что творится на задворках Астрономической башни давно не лезет ни в какие ворота! Тётка покачала головой.

Рика, исподволь разглядывавшая госпожу Докэру, вдруг отчётливо осознала, что та чертами лица, да и всеми своими манерами удивительно походит на отца Вилохэда — герцога Окку. Скорее всего, она доводилась ему родной сестрой.

— Этим посиделкам в укромном уголке с распиванием вина давно следовало положить конец, — сурово продолжала тётка Вила, — конечно, во всём этом есть доля и моей вины: я попустительствовала дурным наклонностям наших студентов, но ведь у нас так мало мальчиков! К сожалению, в глазах многих наших сограждан

Кленовый институт по-прежнему продолжает оставаться институтом благородных девиц, и парни поступают сюда с большой неохотой. Репрессии и насаждение армейской дисциплины ни к чему хорошему не приведут. Конечно, твой старший брат при всякой оказии рекомендует мне методы Морского корпуса. Однако ж, Киноски забывает, что у нас — заведение для БЛАГОРОДНЫХ юношей и девушек, и его унтер-офицерские приёмы вряд ли встретят понимание среди родителей наших студентов и будут поддержаны членами попечительского совета. Поэтому я решила превратить заросший кустами и травой задний дворик в место культурного отдыха с беседками, дорожками, фонарями и клумбами.

— Ах, тётушка, просто не вериться, что в вашем ухоженном парке могут сыскаться заброшенные уголки, — воспользовался паузой коррехидор.

— Увы, Вилли, — она поджала губы, — оборудовать телескопами Астрономическую башню грозились ещё в мою бытность студенткой. Но, несмотря на все обещания, она так и осталась пустующей. Институт не получил соответствующего оборудования. Бинокли и подзорные трубы решительно не годятся для полноценного наблюдения за звёздами. Башня многие годы остаётся невостребованной, ибо склад на первом этаже не может быть принят во внимание. По сей причине дворик позади неё постепенно пришёл в упадок, зарос кустами и сорной травой, уничтожением которой и полагалось заняться сотруднику после пострижения кустов. Никору — наш старший садовник обнаружил трупы. Побежал ко мне, — госпожа Докэру вздохнула, — мы вместе со штатным медиком пошли за башню и удостоверились, что оба студента мертвы. После чего я связалась с тобой.

— Надеюсь, трупы не передвигали? — спросил коррехидор.

— В наше время повсеместного распространения детективных романов каждому человеку известно, чего категорически не следует делать в подобной ситуации, — ответила тётка Вила, — естественно, мы ничего не трогали ни на земле, ни в башне. Сторож был оставлен в качестве охраны от любопытных глаз. Однако ж, я практически уверена, что вездесущие студенты уже прознали про несчастье и всеми правдами и неправдами постараются оказаться в центре событий.

Госпожа Докэру сама повела племянника и чародейку на место происшествия, выбрав для этого обходной маршрут, поскольку окна многих аудиторий выходили в сторону главной аллеи парка, и неизвестно, какое количество глаз в данный момент было устремлено вместо тетрадей и зелёного пространства доски на залитые майским солнцем разноцветные дорожки парка. Рика ещё при въезде в ворота обратила внимание, что дорожки различаются по цвету: некоторые были посыпаны красным кирпичом, часть сверкала золотистой крошкой местного ракушечника, а приблизительно треть оставалась унылого серого цвета.

Вблизи Астрономическая башня оказалась высокой и походила на маяк, каким-то чудом заблудившейся на суше. На крыльце возле запертой двери коротал время плохо выбритый мужчина в потрёпанной одежде. Он прикрывал лицо от солнца соломенной крестьянской шляпой. При виде ректора и незнакомых людей он поспешно вскочил, стянул шляпу с головы и попытался спрятать за спиной выкуренную наполовину папиросу.

— Госпожа ректор, — поклон, — никто в задний дворик не заходил, и никто оттуда не выходил.

— Хорошо, — бросила госпожа ректор, — побудь пока в стороне, не мешайся и не болтай лишнего. Понял?

Сторож подтвердил энергичными кивками, что целиком и полностью понял, что от него требуется, водрузил на голову шляпу и отошёл на приличное расстояние.

Трупы лежали на земле приблизительно в шести сяку от стены. Полноватый парень в модном парусиновом летнем костюме и девушка в форменной матроске с вышитой птичкой-кленовкой на рукаве.

— Бедные, бедные детки, — вздохнула глава института, смахивая с глаз несуществующую слезинку, — какое невезение! На мой взгляд перед нами типичный несчастный случай, — она покачала головой, — нарушили запрет, поднялись на башню, а в итоге сорвались вниз.