Кленовые тайны
Шрифт:
По тону и презрительному вы выражению лица было понятно, что она-то сама хвостов не имеет.
— То есть, — подытожила чародейка, — оставим в стороне своеобразные правила Кленового института относительно хвоститов. Вы посчитали, что Майна вчера отправилась на свидание, провела с возлюбленным всю ночь, и даже не подумали побеспокоиться о подруге?
— Во-первых, Майна — никакая мне не подруга, — скривила бледные губы Яна, — просто проживаем в одной комнате, и всё. А что касательно её романа, — она задумалась, заведя глаза к высокому потолку, — с шоколадным принцем у них всё завертелось после церемонии поступления. Прям, как в книжечке со сладенькой умилительной обложкой, до которых некоторые у нас
— Зачем это ей? — сразу встряла Рика, для которой рост был больным вопросом, — мне показалось, что Майна Андо была среднего роста, даже, пожалуй, чуть повыше среднего.
— Ни для кого не секрет, что в нынешнем сезоне в моде высокие девушки, — сообщила студентка, — высокие и худые. Наша же обувь — форменные ботиночки без каблуков, росту никак не прибавляют, вот Майночка и вытягивалась, сколь могла. Из-за этого своего желания она и оступилась, потому как на лестнице надобно под ноги себе глядеть, а не ворон в небесах пересчитывать. Оступилась она, рискуя близким знакомством своего носа со всеми ступеньками парадного входа, что непременно бы случилось, не подхвати её в свои объятья четверокурсник Кензи! И это практически на глазах всего института. Кензи поставил девчонку на ноги, поклонился и посоветовал впредь проявлять более осторожности, поскольку рисковать таким личиком — настоящее преступление. Она всё заалела, ровно маков цвет, и пролепетала какие-то слова благодарности. Кензи, он тот ещё позёр, громко так заявляет, мол, судьба ему послала несравненную красоту, которую он, как рыцарь Красоты, будет оберегать с этой минуты и до гробовой доски. Уж не знаю, правда ли на него тогда моя соседка произвела впечатление, или же он сам жаждал произвести впечатление на окружающих, только Майна вообразила себя дамой сердца шоколадного принца.
— Постойте, — Вил оторвал взгляд от блокнота, где делал записи, — вы во второй раз назвали студента Кензи «шоколадным принцем». Почему? Он настолько сильно любил шоколад?
— Кензи, конечно, до чрезвычайности любил шоколад, — Яна позволила себе скептическую улыбочку, — и в этом ему буквально не найти равных. Однако ж, почётное прозвище он обрёл благодаря своему отцу, его в Кленфилде называют Шоколадным королём, он владеет кондитерскими фабриками и сетью кафе, жемчужина которой — «Дом шоколадных грёз». Тут логика такая: отец — Шоколадный король, значит, сын — шоколадный принц.
— Отношения вашей соседки и её рыцаря находились на какой стадии?
— На самой начальной, — презрительно махнула рукой Яна Окура, — записочки, букетики, конфеточки. Навряд ли они смогли продвинуться далее страстных поцелуев. Правда, вчера мне подумалось, что Кензи заманил-таки невинную овечку в своё волчье логово.
— Куда, позвольте уточнить? — удивлённо спросила чародейка, — вы о площадке на крыше Астрономической башни?
— Я о комнате шоколадного принца, — усмехнулась в ответ студентка, — ах, вы же не курсе, что для этого молодого человека — надежды и опоры семейства, созданы были особые условия для проживания. Он полноправно и единолично распоряжался целой комнатой, и жил там совершенно один. Прекрасная возможность перевести вялотекущий роман, за развитием которого пристально наблюдала по крайней мере половина Кленового института, в финальную фазу любовного крещендо.
— Мы наблюдаем попытку в иносказательной форме донести до нас, что Кензи и Андо решились провести вместе ночь? — уточнил коррехидор.
— Да. И в этом крылась причина отсутствия у меня всяческого беспокойства из-за одиночества нынешней ночью.
— Парочка не ссорилась в последнее
— Не особо похоже, — Яна кивнула головой в сторону половины соседки по комнате, — у неё в тумбочке только вчера очередная коробка с конфетами нарисовалась. К чести Майны, прошу заметить, мне тоже от её презентов перепадало, — вздох сожаления, — жаль, что теперь всё: такие сладости не каждому по карману.
Чародейка осмотрела половину комнаты погибшей девушки и ничего примечательного или подозрительного там не обнаружилось. Вещей самый необходимый минимум. Все хорошего качества, новые и аккуратно разложенные по местам. В бельевом шкафу обнаружилась металлическая коробочка из-под марципанов, с припрятанными румянами, губной помадой и карандашом для чернения бровей, а также совсем маленький пузырёчек духов, уже наполовину опустошённый. В тумбочке, действительно, лежали две коробки шоколада и початая пачка шоколадного же печенья. В коробке с конфетами лежала симпатичная карточка с розой и небрежной надписью:
Пускай не увядают розы на милых щёчках никогда!
Нам не страшны года, морозы,
С тобою рядом я всегда!
Карточка откровенно была типографским образом отпечатана, что наводило на мысль, что большая часть так называемых «любовных записочек» были просто позаимствованы на семейной фабрике, где их вкладывали в дорогие коробки конфет. Подтверждением этой мысли являлась небольшая пачка её сестёр-близнецов со столь же банальными и безликими трёхстишьями. Видимо, Яна Окура говорила именно о них. Ничего из того, что можно было бы связать с событиями минувшей ночи, не нашлось.
— А каким характером обладала ваша соседка? — уже под конец, для очистки совести спросила чародейка. Необходимо было и версию самоубийства отработать тоже, — у неё случались депрессии?
— Характер у Майночки был самый, что ни на есть обыкновенный. Забитая девица из некогда богатого и влиятельного, а к нынешнему времени — обедневшего, семейства. Серая, заурядная, на сто процентов рядовая особь женского пола: ну, справедливости ради, отмечу, что внешность получше многих была, но вот усреднённо-тупые представления о жизни, интеллект, я бы сказала, пониже среднего будет. Такие депрессиями не страдают и суицидных наклонностей не имеют. Для таких возвышенных чувств, подобно упивания смертью, мозги и чувства повыше примитивных инстинктов требуются, тут нужно глубинное духовное восприятие и…
— Довольно, — остановил её коррехидор, — мы уже слышали ваше мнение по вопросам жизни и смерти. Избавьте нас с госпожой Таками от повторного перфоманса. Всё, что происходило и говорилось в этой комнате, так и должно остаться в этих стенах. Ни с кем смерть вашей соседки не обсуждайте и о наших вопросах также никому не говорите. Вам ясно?
Осмелевшая девица позволила себе снисходительный кивок.
— В противном случае на вас будет наложен штраф в пользу Кленовой короны. А это согласно Королевскому кодексу проступков и правонарушений составляет около трёх рё.
Яно Окура едва удержалась от присвистывания и серьёзно кивнула головой.
— Что думаете? — спросила Рика уже в коридоре, где в отдалении маячила внушительная фигура коменданта Кленового общежития, — вроде бы пока версия несчастного случая — самая вероятная.
Вилохэд не успел ответить, поскольку к ним на всех парах неслась госпожа Саюси.
— Желаете теперь посетить комнату студента четвёртого курса Ютако Кензи? — полувопросом-поуутверждением произнесла она.
— Сделайте одолжение, — сказал коррехидор, — но сначала объясните нам, по какой такой причине сей студиозус проживал в гордом одиночестве? Ведь, насколько я понимаю, во вверенном вам общежитии принято делить комнату на двоих?