Клер

Аристова Валерия

Кони несли ее через мост, а Клер задумчиво смотрела на Неву. Завтра она повенчается с Кузьмой, даже не уведомив собственную мать. Мать, которая продала ее майору Патову против воли, не заслуживает того, чтобы присутствовать на ее свадьбе.

Старая монахиня работала в саду, когда Клер переступила порог ее дома. Побродив по комнаткам, она приказала Валюше остаться в гостиной, а сама вышла на задний двор. Сестра Елизавета убирала листья,

ловко орудуя граблями. Услышав шаги, она обернулась, и ее морщинистое лицо расплылось в радостной улыбке.

— Клер, милая, — она отставила грабли, прислонив их к стволу дерева, и подошла к подопечной, вытирая руки передником, — я очень рада видеть тебя! Ты, говорят, болела после того случая, да неудивительно...

— Какого случая? — Клер поцеловала монахиню с щеку и помогла ей переступить через порог, заводя в дом.

— Ну как, когда ночью ты явилась ко мне босая. Я еще отнесла тебе в часовню жаровню, чтобы ты там не замерзла. Надеюсь, что он доставил тебя до дома, да, милая? А то я боялась отпускать тебя с незнакомцем, да он так меня уговаривал, что уж и не знаю... — лицо ее из радостного стало тревожным, а Клер смотрела на сестру Елизавету, и чувствовала, как кровь отливает от лица, как холодеют руки, и губы становятся синими.

— Довез?

— Да ты без сознания была, девочка моя, и не помнишь ничего, наверное? Приехал за тобой, да в карете. Я пошла в часовню, а дверь-то и заперта. Стучала, стучала, ушла за ключем. А когда вернулась, то вижу, как он тебя на руках несет да в плед кутает, а ты без сознания совсем, будто неживая, и рука вот так свешивается. Я испугалась, что с тобой что случилось, да он заверил меня, что очнешься ты.

— Он? Кто он? — прошептала Клер, боясь выдать себя. Медленно войдя в дом следом за сестрой Елизаветой, она опустилась на деревянный стул и сидела, сложив руки, как прилежная ученица. Глаза ее расширилисть и не мигая смотрели на монахиню.

— Ну он... он сказал, что твой он жених.

Клер открыла было рот, чтобы сообщить, что жених ее болен и при смерти, но тут вспомнила его ночную прогулку через пол города и замолчала, ничего не сказав.

Что же произошло в часовне? Ей привидился Пашенька, и после этого явился жених, кто бы он ни был, и отвез ее домой в карете, завернутую в плед, или он и был Пашей, и тогда... Клер закрыла глаза... и тогда она потеряла невинность в объятьях то ли призрака, то ли назнакомца. Был ли это Кузьма? Губы ее дрожали и Клер сжала их. Она хорошо помнила, что видела кровь на своей рубашке. Тогда она подумала, что из-за болезни пришли на несколько дней раньше женские недомогания, а теперь...

Кто это был?

Мог ли Кузьма сделать с ней такое? Ответ напрашивался сама собой, конечно же нет! Клер встала. Тогда откуда он знал, что произошло в часовне?

Сестра Елизавета хлопотала по хозяйству, ставила чайник, отправила Валюшу в погреб за вареньем.

— Сестра..., — Клер смотрела на монахиню и голос ее дрогнул.

Сестра Елизавета обернулась, почувствовав ее ужас.

—

Что с тобой, Клер?

— Я..., — Клер упала на колени, — я проклята! Я участвовала в сеансе вызова духов! Я вызвала духа, дух явился ко мне! Дух... дух был со мной в часовне!

Отцу Сильвестру Клер рассказала все от начала до конца. И про то, что произошло в часовне тоже. Она говорила одними губами, и ей казалось, что это не она сидит перед священником, методично произнося слова, а кто-то другой, а она наблюдает за этой девушкой со стороны, оставаясь совершенно безразлична к ее бедам.

— Дьявол хитер, дочь моя, — отец Сильвестр смотрел на нее с участием, — он принимает множество образов. И тебе выпало тяжелое испытание, Клер. Я назначаю тебе епитимию, хоть ты и не виновата в том, во что тебя втянули. Избегай злых людей, к кому не лежит твое сердце. И молись Господу, чтобы Он открыл тебе помыслы врагов твоих. Чистое сердце всегда победит зло, оставь сердце чистым.

Клер слушала его, будто слова эти не относились к ней, будто добрый падрэ не ее утешал, а какую-то незнакомку. Как избежать того, к кому не лежит сердце, если тебя выдают за него замуж? Как избежать людей, которые желают зла?

— А насчет шарфа, покойников, и порчи... Церковь не приемлет это все, Клер, молись Архангелу Михаилу, и защитит Он тебя и твоих близких от любых напастей. И от магии, ибо все это от Дьявола, а Дьявол ничего не может противопоставить Защитнику Человеческому. И святого Киприана не забывай, уж он то хорошо понимает в колдовстве.

— Спасибо... — Клер встала и через силу улыбнулась старому священнику, — спасибо от всего сердца, падрэ... Страшно мне одной.

— Ты не одна, девочка моя, — он сжал ее руку, — Иисус и все святые его защитят тебя. Скоро праздник всех святых, приходи на службу. Я за тебя прочитаю отдельно молитву.

— Молитесь за меня, падрэ, — Клер высвободила руку и пошла к двери, — очень прошу вас, молитесь за меня!

Из церкви Клер вышла сама не своя. Она не могла понять, что происходит вокруг, будто происходило все это не с ней, и стояла посреди улицы, растерянная и испуганная. Валюша догнала ее, схватила за руку:

— Клара Ивановна, очнитесь! Барышня!

Клер посмотрела на нее, не видя.

— К Кузьме Антоновичу надо, — проговорила она, — пошли.

— Да возьмите извозчика, барышня, ведь вечер уже! Куда идти-то на ночь глядя?

Клер оглянулась вокруг. Действительно, темнело. Фонарщик на другой стороне улицы уже зажигал фонари, а воздух стал сгущаться в преддверии ночи.

— Да, возьми, — Клер замешкалась, потом протянула Валюше кошель, — нам надо к Кузьме Антоновичу.

— Домой бы нам, барышня...

— Не говори ничего. Делай, как сказано.

<