Клер

Аристова Валерия

Клер сжала губы. Сердце колотилось быстро-быстро. Помощи ждать было неоткуда. Помочь себе может только она сама.

— Я... я должна подумать, как поступить, — проговорила она с трудом выговаривая слова лжи, будто они вязли в зубах, — можно я пойду к себе? Я.. я хочу побыть одна.

Отец кивнул, а мадам Элен заулыбалась. Она подошла к Клер и положила руки ей на плечи:

— Я всегда знала, что ты у меня умная девочка. Подумай, дорогая. И ты поймешь, что мы с отцом не желаем тебе вреда. И что нет партии лучше, чем майор Патов.

Оказавшись

у себя, Клер заперла дверь на засов.

Сначала она просто бездумно ходила по комнате, зажав рот руками и не сдерживая больше слез. Слезы беззвучно текли по ее лицу, но она не могла позволить никому услышать своих рыданий.

Немного успокоившись, Клер подошла к секретеру и достала шкатулку с драгоценностями и кошелек. Пересчитала деньги. На первое время ей хватит, а потом она решит, что делать. Клер не знала, куда пойдет, спустившись черным ходом. Возможно, поедет в Москву. Там легко затеряться, спрятаться так, что ее никто никогда не найдет. Или... или в Ливонию. В Ригу. Когда-то она была там с отцом, у которого в Риге жила сестра. Да, лучше в Ригу. Там и до границы недалеко, и на корабль сесть можно... Клер высыпала в кошель все мелкое золото, которое было у нее в шкатулке — кольца, серьги, которые можно быстро продать. Она не планировала брать с собой что-либо из вещей, вещи можно всегда купить на месте. Вот ее ридикюль, деньги, украшения. Клер перебирала их дрожащими руками, оценивая, какое дороже, пока в руках ее не оказалась серебряная ладанка. Клер хотела уже положить ее обратно в шкатулку, как вдруг вспомнила средневековый узор, замерла, нажала на пружинку и уставилась на щепку... щепку от Святого Креста. В голове ее зазвенели голоса Ольги и Ирины, обсуждавших чету Ланиных. Эрнест уехал в имение под Выборгом, а Мария осталась в Петербурге. Клер положила ладанку на стол. Где-то тут должна быть и записка с его адресом. Она стала нервно рыться в ящике стола, пока в руках ее не оказалась записка, написанная твердым мужским почерком. Деревня Ласокки. 2 версты от Выборга на север в сторону Тусолы.

Выборг.

Клер села, сжимая в руке записку. Эрнест говорил ей, что всегда поможет, если она окажется в беде. Сейчас ей нужно просто спрятаться на время. Может ли она отправиться к одинокому женатому мужчине? Ее репутации конец, если хоть кто-то узнает, что она живет у Ланина. Хотя какое ей дело до ее репутации? В последние дни весь мир ее перевернулся, явь казалась сном, а сны оказывались явью. Кто был тот мужчина, что выдавал себя за Пашеньку? Или он не выдавал, а опий, нервы и холод сыграли с ней эту шутку? Кто был тот мужчина, что унес ее из церкви, посадив в свою карету? И что было в церкви между ними?

Да, Эрнест Ланин поможет ей. Клер встала, быстро собрала деньги и драгоценности, прибралась на столе, сунула в карман полный кошель, взяла ридикюль и вышла из комнаты. Ей надо было успеть на поезд в Выборг.

Вокзал окунул Клер в суету и шум, от которых она было растерялась. Постояв у входа, Клер вспомнила, как несколько раз ездила с папенькой в Териоки, куда их приглашал кто-то из его приятелей. Клер помнила, как они садились на поезд, как покупали билеты, и даже, где находятся кассы. Взяв себя в руки и прижав к груди ридикюль, она пошла к кассам, потому что отступать ей все равно было некуда.

Протискиваясь сквозь пеструю толпу, она нашла стенды, где было написано расписание отправления поездов. До поезда на Выборг было еще около часа, и Клер успела и купить билеты, и зайти в магазин с книгами, и выбрать себе в дорогу роман. Ехать было долго, и Клер не понаслышке знала, как долго тянется время в поезде, тем более, если мысли скачут, как белки.

Вот она заняла свое место в купе, поезд загудел и тронулся, качаясь и дымя. Клер положила перед собой на столик книгу

и принялась смотреть в окно, радуясь, что уже к вечеру будет в поместье Ланина. Она понимала, что решение ее может казаться неверным, абсурдным или безумным, но другого решения у нее не было. Она затаится на время, и Эрнест поможет ей в этом. А уже позже, когда опасность минует, а Кузьма Антонович наконец-то поправится, она вернется в Петербург и выйдет за него замуж. Потому что только Кузьма Антонович сможет защитить ее и от Патова, и от Ланина, и от себя самой.

В поезде у Клер выдалось время подумать. Она сидела у самого окна и смотрела на бесконечные сосны, пробегающие за ним. Попытки ее сложить два и два и выстроить систему из невероятных фактов, произошедших в ее тихой и скучной жизни за последние три недели, ни к чему не привели. Она вспоминала и ход событий, и пыталась играть фактами, рассматривая их по одному. Загадочная болезнь Кузьмы, который, лежа в постели днем, ночами бродит по городу, Патов, то проситель, то тиран, невероятное событие в часовне, сам сеанс гипноза... Во всем этом не было смысла. Какие-то детали, видимо, ускользали из ее поля зрения, и Клер никак не могла понять, что же происходит на самом деле, и как ей вернуться в те дни, когда визит поклонника мог казаться ей большим событием. За окном быстро темнело, и сосны теперь стояли плотной черной стеной, изредка расступаясь, чтобы уступить место свету и огням, и выпустить пассажиров на очередной перрон. Клер узнала перрон Териоки, потом поезд снова тронулся, и она понеслась куда-то в леса Финляндии, где еще никогда не бывала.

Выборг встретил Клер ночной темнотой и пронзительным ветром.

Сойдя с поезда, она стояла, сжимая в руках ридикюль, среди толпы радостных пассажиров. Кто-то обнимался с родными, кто-то ждал коляску, и только Клер стояла совершенно одна, не зная, что делать дальше.

— Не желаете извозчика, мадам?

Клер вздрогнула и увидела прямо перед собой бородатого мужика в сером кителе.

— Да... да.

— Вас в гостиницу отвезти?

Клер покачала головой, вспоминая название деревни.

— Мне в Ласокки надо. Это в сторону Тусолы.

— Так поздно, сударыня, что по темноте ехать-то? Переночуйте и утречком поедете, по свету. Дороги тут через леса.

— Меня ждут, — Клер поежилась, представив, как одна будет нанимать гостиницу, — я очень спешу.

— Ну, как скажете. Только ружье возьму, а то глядишь, волки...

— Волки?

Клер испугалась. Неужели действительно придется ночевать в городе? Она была уверена, что ее ищут, но вряд ли будут искать в Выборге, тем не менее, лучше было как можно быстрее исчезнуть из цивилизованных мест и раствориться в лесах.

— Так что, мадам? Вы поедете в Ласокки? Или проводить вас в гостиницу. Тут рядом... А утром я за вами приду и отвезу туда, куда нужно. И глядите, мест в гостинице мало, а поезд пришел большой.

— Я пойду в гостиницу.

Было что-то нереальное в этом чужом городе, где в ярком свете уличных фонарей все казалось не настоящим. Тени бродили, шумели, смеялись. Извозчик помог Клер подняться в коляску и припустил рысью, быстро доставив ее к воротам высокого дома с надписью Гостиный дом над дверьми.

Клер расплатилась. Ветер ударил ей в лицо, когда она оказалась на ступенях гостиницы, и швейцар распахнул перед нею двери. Она вошла в яркий свет люстр, и вскоре оказалась перед стойкой, где красивый молодой человек спросил ее имя и выдал ей ключ от комнаты.