Клетка от совести
Шрифт:
– Материал, – тихо повторил Артём, пряча лицо в руках. – Ну и чёрт с ними. Пусть делают, что хотят.
– Нет, – неожиданно резко бросила Ольга. Она подняла голову: её глаза вновь вспыхнули, но этот огонь был слабым, как угольки, которые вот-вот погаснут. – Чёрт с ними? Ты серьёзно? Они лишили нас всего… всего человеческого.
– А что ты предлагаешь? – холодно спросил Вадим, его голос звучал так же безразлично, как и раньше. – Орать? Умирать от боли, как ты только что?
Ольга открыла рот, но не смогла найти слов. Она сжала кулаки и отвернулась, уставившись
– Они сломали нас, – сказал Игорь, тихо, но так твёрдо, что его слова пробили этот густой, вязкий воздух. – И мы это понимаем.
– И что дальше? – бросила Ольга, даже не повернув головы.
– Ничего, – ответил он. – Мы будем делать то, что они хотят.
Эта фраза прозвучала как последняя точка, как завершение спора, который никто не хотел продолжать.
Тишина снова накрыла комнату, но теперь в ней чувствовалась какая-то новая тяжесть. Это была тишина окончательной сдачи, осознания, что бороться бессмысленно.
Катя вдруг всхлипнула, прижала ладони к лицу и сжалась, как маленький ребёнок, пытающийся спрятаться от ужаса.
– Пожалуйста… просто… не надо больше провоцировать их, – пробормотала она сквозь всхлипы.
Никто не ответил. Никто не сделал ни одного движения.
Теперь в этой комнате все были не просто заложниками – они стали тенями, блеклыми отражениями тех, кем были раньше.
Каждый чувствовал, что выхода нет.
Утро пришло незаметно. Ровный и холодный больничный свет не менялся в комнате с течением времени. Кроме того, он лишь подчёркивал искусственность окружения. Серое свечение ламп было пустым и безжизненным, напоминая, что где-то там, за пределами этих стен, утро выглядит совсем иначе – с солнечным светом, запахом свежего воздуха и звуками пробуждающегося мира.
Но здесь всё оставалось неизменным: замкнутое пространство, выверенная стерильность интерьера и гнетущее ощущение того, что за ними наблюдают.
Анна проснулась первой. Она ещё долго лежала, уставившись в потолок, прежде чем, вздохнув, поднялась и направилась к кухонному уголку, который странно контрастировал с остальной обстановкой. Маленький холодильник с зеркальной дверцей, встроенная плита, тумбы – всё выглядело новым, будто только что доставленным из демонстрационного зала.
Она открыла холодильник, ожидая, что увидит лишь несколько минимальных наборов еды для каждого из них, но перед ней предстала картина, противоречащая всему, что происходило вокруг: полки были заставлены продуктами. Молоко, яйца, овощи, сыр, хлеб – всё, что нужно для нормального завтрака.
Анна застыла на мгновение, пытаясь осмыслить, почему в этом месте, где каждый аспект их жизни казался спланированным для создания исключительного дискомфорта, есть такой избыточный выбор еды. Но раздумывать долго не было смысла.
– Надо приготовить что-то, – тихо сказала она самой себе и начала доставать продукты.
Катя проснулась вскоре после неё. Её бледное лицо с заплаканными глазами говорило о том, что она почти не спала. Девушка села на кровати, обхватила колени руками и молча наблюдала за действиями Анны.
– Катя, поможешь? – обернувшись,
Катя промолчала. Она выглядела испуганной и растерянной, словно боялась, что любое слово может снова пробудить голос из динамиков.
Ольга подошла чуть позже. Её движения были резкими, а в лице читались напряжение и скрытое раздражение.
– Так, что тут у нас? – буркнула она, вставая рядом с Анной.
– Завтрак, – коротко ответила та, не отрываясь от плиты.
– Хм, прилично для тюрьмы, – добавила Ольга, открыв холодильник и увидев изобилие продуктов. – Если нас держат взаперти, могли бы ограничиться сухими пайками.
– Это не так важно, – отрезала Анна.
Ольга некоторое время молчала, наблюдая за тем, как она выкладывает на сковороду кусочки бекона. Наконец, она вздохнула и с неохотой предложила:
– Ладно, я помогу.
Пока женщины готовили, остальные начали медленно подниматься с кроватей. Игорь первым подошёл к кухонной зоне: его лицо было как всегда серьёзным, а движения – аккуратными и размеренными. Он взял чашку, наполнил её водой из кулера и молча сел за стол.
– Ну, что у нас на завтрак? – усмехнулся Артём, подходя к столу. Его голос звучал бодрее, чем у остальных, но это было лишь маской, скрывающей всеобъемлющую растерянность.
– Всё, что ты захочешь, – резко ответила Ольга, даже не оборачиваясь.
Вадим наблюдал за происходящим издалека, прислонившись к стене. Его холодный взгляд оценивал происходящее так, как будто он на самом деле изучал всех присутствующих, прикидывая, кто первым не выдержит.
Когда завтрак почти был готов, привычная тишина комнаты вдруг прервалась. Звук включившегося динамика был неожиданным, как выстрел, и вызвал мгновенное напряжение.
– Доброе утро, участники, – раздался знакомый голос. Его ровный, бесстрастный тон наполнил пространство, заставив всех замереть.
Анна медленно поставила на стол тарелку с приготовленным омлетом. Катя сжалась, словно хотела исчезнуть. Артём застыл с ложкой в руке, а Игорь убрал очки и стал методично протирать их, избегая смотреть на потолок.
– Сегодня у нас два задания, – продолжил голос. Каждое слово звучало отчётливо, как удар часов, отсчитывающих время до казни. – Первое задание – основное. Оно предназначено для двоих участников противоположного пола. Второе задание – параллельное, и его должны выполнить все.
Ольга бросила острый взгляд на динамик, словно могла прожечь его насквозь.
– Что за задания? – бросил Артём, стараясь сохранить видимость спокойствия и попросту тянул время.
Голос не реагировал на вопросы, продолжая, как заранее подготовленный скрипт, повторять:
– Основное задание: двое участников противоположного пола должны заняться любовью. Процесс должен завершиться оргазмом.
В комнате стало так тихо, что слышно было, как капля воды падает в раковину.
– Второе задание будет озвучено после завершения первого, – добавил голос, и динамик выключился.