Клетка судьбы
Шрифт:
— А наша помолвка? — спросила она.
— Твой отец сказал, что это не официально, пока Жана жива, и мы договорились.
— Вы знаете, что я еще тут? — едко сказал Натенек, прислоняясь к стене, скрестив руки.
Ее лицо стало горячим, она и забыла, что он слушал их разговор.
— Мне интересно услышать твою вторую тревогу, Кердан, — сказал Натенек.
Кердан провел рукавом по лицу, стирая пот.
— Меня беспокоит, как она справится эмоционально.
— То есть? — спросил Натенек.
— Боюсь, у Аллиссы возникнут проблемы
— Думаешь, ей не хватил сил? — спросил он.
— Переживаю, что это будет давить на нее психологически.
Аллисса не переживала из-за фальшивого похищения, ведь солдаты не навредят ей. Если бы кто-то похитил ее по-настоящему, это было бы другим делом. Она не хотела снова оказаться в подземелье.
— И ты судишь по времени, проведенном в Кловеке? — спросил Натенек.
— Отчасти, — ответил Кердан. — Я сужу и по ее реакции сейчас — чистый вызов и решимость. Но я полагаюсь и на то, что узнал в Кловеке, — Кердан взглянул на нее, словно нервничал. — Мои люди сказали, что Сому нашли с отрубленными пальцами и жутким ножевым ранением в животе, — он смотрел на Натенека, пока говорил.
— Откуда ты знаешь, что это не был Одар? — спросила она.
— Потому что раны особенные, — ответил Натенек. Он тоже смотрел на Кердана, а не на нее. Мужчины смотрели друг на друга, и она не знала, не общались ли они как-то без слов. Натенек оттолкнулся от стены. Он закрыл дверь и подошел к ним. Он понизил голос и сказал. — Я согласен, — он посмотрел на нее. — Ты не спишь. Сома не дает тебе покоя, и я не уверен, готова ли ты оказаться в гуще этого.
Слезы выступили на глазах, но она подавила их. Если Натенек не считал ее способной, может, так и было. Его нехватка уверенности в ней ранила сильнее, чем должна была.
— Раз вы оба думаете, что я не подхожу для миссии, то я не должна там быть.
— Я не это сказал, — ответил Кердан. — Я переживаю из-за психологического удара, а не из-за того, что ты не подходишь.
Натенек вытащил кинжал, стал подбрасывать его и ловить за рукоять, пока расхаживал, размышляя.
— Похоже, я могу пока думать или об Одаре, или о Соме. Порой с убийцей сталкиваться проще, — его действия хотя бы были понятными. И он был мертв.
— Может, это можно использовать на пользу Аллиссе, — предложил Натенек. Он остановился и опустил кинжал.
— Как это? — спросил Кердан, опередив ее.
— Во-первых, проведя время с Одаром, она сможет успокоиться после разрыва отношений. Во-вторых, борьба с солдатами и участие в убийстве Жаны помогут ей понять, что она может о себе позаботиться. Может, это покончит с ее кошмарами.
— Отец не позволит мне участвовать.
— Оставь это мне, — Натенек вытащил из-под рубахи сзади маленький кинжал. Сколько у него было оружия на теле? — Я хочу, чтобы это было с тобой все время, — он вручил ей кинжал. — Мне нужно поговорить с твоим отцом. Ты меня уже не увидишь, но я буду рядом, буду следить за тобой.
Она взяла кинжал
— Спасибо.
Он ушел, Кердан рассмеялся.
— Что? — спросила она.
Он покачал головой.
— Ничего.
Она убрала кинжал за пояс.
— Переживаешь, отрежу ли я еще части тела? — она хотела сказать намного больше, но ее ранила его оценка ее психического состояния.
Он резко шагнул ей, глаза напряженно вспыхнули.
— Ты хотела шанс на участие в убийстве Жаны. Он у тебя есть.
Холодок пробежал по ее телу. Кердан перехитрил Натенека? Она не думала, что такое было возможно. Он улыбнулся и отошел на шаг, чтобы между ними было пространство.
— Почему? — спросила она.
— Меня лишили шанса убить отца. Это было моим правом. Он убил мою мать, принес в наши жизни Жану, чуть не разрушил Рассек.
— Разве не тебе убивать Жану?
— Я хотел бы убить ее. Но это твое право, и было бы идеальным концом для ее жалкого существования, если бы ты погрузила нож в ее сердце.
Аллисса не знала, восторгал ее или пугал этот человек. Его безжалостная оценка была и потрясающей, и жуткой.
— Тут столько воспоминаний, — Кердан прошел в угол, где на стене висели копья. Он провел по ним руками. — Мама привозила меня сюда, когда я был ребенком.
— Ты близок со своим дядей?
— Очень, — он повернулся к ней. — Он научил меня охоте. Мы постоянно ходили охотиться, пока отец не запретил. Я понимаю теперь, что он ревновал. В детстве я не мог понять, почему он не хотел, чтобы я проводил время с дядей. Я думал, что делаю что-то не так, — он встал перед ней. — Думаю, ты не охотилась?
— Ты про охоту на зверей?
Он склонил голову.
— Это шутка? Или ты такого плохого мнения о Рассеке?
И то, и другое, но ей не хватило смелости признаться.
Кердан вздохнул.
— Да, на зверей. И, когда будет шанс, я покажу тебе другой Рассек. В Кловеке ты видела худшее. Обещаю, тут есть хорошие люди.
— На каких зверей ты охотишься? — она пыталась увести разговор от Кловека.
— Крупная дичь.
Она вскинула брови, не зная, о чем он.
— Хочешь, покажу как-нибудь на охоте?
— Вдвоем?
— Да, — вызов горел в его глазах, он ждал ее ответа.
Охота была популярна в Рассеке? Женщины охотились? Она не стала спрашивать это, а задала такой вопрос:
— Чем ты охотишься? — в Рассеке не использовали лук и стрелы, как и Империоне.
— Ножи, копья, — он пожал плечами.
— Я бы хотела увидеть тебя в действии, — она улыбнулась, пытаясь представить, как этот крупный мужчина гонится за зверем с копьем в руке. — А потом я покажу тебе, как стрелять из лука. Я отлично целюсь.
Он улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что можешь охотиться лучше меня, если дать тебе выбрать оружие?
— Думаю, да.
— У меня годы опыта, — сказал он, шагнув ближе к ней, между ними было меньше фута. — Мой дядя научил меня всему, что я знаю.