Клетка
Шрифт:
– Это оттуда, где у нее дача?
– Да. И молоко бабка одна возит по субботам.
– Ты про магазинчик-то поподробнее. Где точно расположен, когда хлебушка завоз, – попросил Роговцев, отламывая горбушку.
– На углу Комсомольской. А по какому поводу сегодня торжество?
– Вот – потолок покрасили.
– Ну – ну. А серьезно? А то я без подарка, – Беркутов сел на пол и скрестил ноги.
– И не нужно. Во-первых, Лешка ушел от жены.
– Вот об этом я и хотел тебе сказать, Егор. Вернее, у меня два сообщения. Жена сегодня приходила сюда, пироги принесла
– Ни хрена себе! Да брось, Лешка, это она со зла!
– Нет. Точно нет. Ну, да не в этом дело. Дело в имени папаши. Это Федька Курлин.
– Ныне убиенный!
– Да, убиенный. Похоже, моей бывшей женой.
– Подожди, Алексей. Он ей что, угрожал разоблачением?
– Нет, кажется. Но она и не скажет. Просто многое сложилось у меня в стройную версию, когда она ушла. Начиная с нашей «нечаянной» встречи с Курлиным. И его приглашение на презентацию вместе с ней. И то, что она одна сидела за столиком, пока мы с Матвеем разговаривали в холле. В зале в это время почти никого не было. Она увидела три бокала с коньяком на столе, высыпала туда яд, зная, что я за рулем, то есть пить не стану. А себе она взяла бокал с вином, а может и с соком, не помню. Думая, что Курлин будет с нами третьим за столом, она не сомневалась, что он выпьет хотя бы один бокал.
– А если бы я глотнул? – Роговцев зажмурился.
– Татьяна не знала, что ты придешь. Курлин не собирался тебя приглашать.
– Как это? Ты же сказал…
– Я сказал, что он тебя приглашает, для того, чтобы ты не заартачился. Мне просто хотелось с тобой встретиться.
– Вот спасибо, уважил!
– Прости. Я думаю, если бы ты взял стакан, Татьяна бы что-нибудь сделала: выбила бы из рук, толкнула тебя или еще как.
– Ну, спасибо, утешил!
– Да, это, конечно версия. Но мотив слабоват: сколько лет сыну?
– Девятнадцать.
– Вот. И столько лет она не боялась, что Курлин заговорит, а тут вдруг?
– Да, но может быть…
– Я вызову ее еще раз. А что за вторая новость?
– Моему заместителю позвонили и напомнили о взрыве. Ненавязчиво так дали понять, что нужно быть более сговорчивым. Вот, мол, Зотов…
– Когда?
– Вчера. Но он мне рассказал сегодня утром. Он отмахнулся от этого звонка. Петр слишком порядочный, чтобы пойти хоть у кого-то на поводу. Но я думаю, что это привет от Судняка.
– Возможно. Но мы проверяли, ко взрыву твоей машины он отношения не имеет. Алиби полное.
– Не знаю. Можно же и заказать…
– Можно, но причина? Тебя же не напугать пытались!
– Так он знает, что я не боюсь. Меня можно и убрать. Почти гарантировано на мое место идет Петр Кислов. Вот с ним и пытаются работать заранее. Почву готовят.
– Что-то конкретное говорили? Например, про машину?
– Нет. Петр сказал, только про меня напомнили. Вот, мол, посмотрите на своего директора. Что-то в этом духе.
– Да, туманно. Могут просто пугать. А могут…
– Завтра у Петра юбилей. Сначала на заводе
– Далеко?
– На Соку. Сразу за мостом.
– Дом охраняется?
– Вроде бы, сейчас там живут строители в сторожке.
– Профессиональной охраны нет?
– Нет. Это же дача. Не особняк, а просто добротный деревянный дом. Они его строили несколько лет. Там, правда, и соседи круглый год живут. Да и кафе чуть повыше у трассы. Не пустынно, в общем. Его жена Ирина целый день одна хозяйничает в доме. Уже который год. В городской квартире у них дети взрослые живут. А здесь забор кирпичный, ворота и калитка на замках. Кажется, надежно.
– Хорошо. Если будет еще хоть один звонок или встреча, попроси Кислова сразу же тебе сообщить. Или еще лучше дай ему мой номер телефона.
– Эй, вы за разговорами про водочку не забывайте. Беркутов, у нас с тобой по бутылке на брата, Лешка у нас эту рюмку, что себе налил, весь вечер цедить собирается. Не компания он нам! А у меня для тебя тоже сообщение. Правда, не знаю, сейчас это важно или нет? Приходила ко мне Катя.
– Катерина Галанина, так я понял?
– Правильно, она. Ничего не хотела. Выпили мы с ней по рюмке водки, и она ушла. Каково? Ни о себе ничего, ни про меня ничего не спросила. И зачем была?
– А ты сам как думаешь?
– Я думаю, вернее, размышляю. Почему смерть Курлина случилась после ее появления? И покушение на Лешку?
– Зачем это ей нужно? Это ты перед ней виноват, а не мы с Курлиным.
– В чем это я виноват? – Роговцев удивленно посмотрел на Зотова.
Беркутов и Зотов переглянулись.
– Напоминаю. Катя ведь любила тебя очень тогда. А ты с каникул с невестой вернулся. Что ей оставалось? Она притворилась, что вы остались друзьями. Думаю, она не пропала тогда, а просто сбежала. От своей любви к тебе.
– Допустим. И что, тридцать лет таила зло?
– Может быть, возможности не было вернуться. Такое не допускаешь? Да с ней случиться что угодно могло по дороге! Молодая девушка, красивая, одна!
– Хорошо. Ладно – я. Но как же она могла от матери так долго скрываться? Тебе не кажется, что это уже слишком?
– Мы не знаем всей правды о ней, – Зотов проявил упрямство.
– А надо бы, – Беркутов, как всегда, трезво оценил ситуацию, – Если Алексей прав и Катя вдруг решила отомстить тебе, Матвей, за твое предательство…
– Эк, как ты загнул, Егор! Предательство. Да у нас и любовь-то была так, юношеский всплеск гормонов!
– Она могла думать иначе. Думай о другом, Роговцев. Ты, возможно, в опасности.
– Что, она меня отравит что ли?
– Кстати, ты в курсе, что Курлин ей предложение сделал? Именно тогда, когда вы с Надей поженились.
– Нет. И она согласилась?
– Да. По крайней мере, мне она так сказала. Но почему-то исчезла.
– Короче, Матвей. Постарайся с ней еще раз встретиться. И поговорить. Вызови на откровенность, ты же журналист! Узнай, как жила. Посмотри ее реакцию на вопросы о вашей старой любви, ну, вроде «А, помнишь ли ты?». Не мне тебя учить. Она хоть свой телефон оставила?