Клиническая архитектура ревности

Безчасный Константин

Феноменологическое описание ressentiment было проведено М. Шелером, который, в отличие от Ницше, видел в ressentiment источник гуманитаризма и светской морали. В этом отношении в ревности, взятой с точки зрения ressentiment, усматривается некоторый потенциал для реального изменения общества к лучшему, для возможности нравственного прогресса.

С. Кьеркегор

рассматривал зависть как «восхищение другим», «восхищение, которое притворяется» и «чувствует невозможность счастья, состоящего в том, чтобы уступить своему восхищению». Когда подобное случается, то «происходит нечто, заставляющее его отчаиваться» (Кьеркегор, 1993, с. 285). Разделяя понятия зависти и восхищения, С. Кьеркегор считал, что «восхищение – это счастливая самоотдача, а зависть – несчастное обретение заново своего Я», «Я притворяется» и, защищаясь, «берет на себя роль завистника».

«Зависть – сравнение себя с другими, при котором происходит преувеличение достоинств другого и обесценивание собственных достоинств, при котором происходит потеря собственного «Я». Происходит это незаметно для самого себя и для других. Возникшее отчаяние защищается завистью и стремлением усилить себя за счет другого, а именно желанием отобрать у другого его достоинства любой ценой» (там же, с. 313).

С. Кьеркегор выделял два вида отчаяния: «отчаяние-слабость» и «отчаяние-вызов». «Отчаяние-слабость» – нежелание быть самим собой. «Отчаяние-вызов» – стремление быть самим собой. Следовательно, «потеря собственного Я», проявляется в скрытом от сознания отчаянии, которое является прямым предшественником зависти и обладает качествами, ей тождественными: злобностью, универсальностью, скрытностью, неосознаваемостью, греховностью. С. Кьеркегор – один из философов, кто полагал, что в классовом обществе, где равенство является целью, к которой стремятся все, зависть развита сильнее всего.

Особое значение ревности придавали Зигмунд Фрейд и его последователи, усматривая в ней проявления воли к продолжению жизни, отраженной в сексуальности. Для венского психиатра ревность лежит в основе сложной совокупности взаимозависимых эмоций и чувств, которая предопределяет формирование и развитие личности, – эдипова комплекса. З. Фрейд рассматривал греческий миф об Эдипе как символическое описание сексуального развития. Всякий мальчик, согласно Фрейду, испытывает любовь и привязанность к матери и бессознательный страх перед отцом как конкурентом,

сопровождающийся подспудным желанием его смерти. Смешение бессознательного сексуального влечения, сопровождаемого ревностью к отцу, в итоге и составляет эдипов комплекс. Соответственно, многие проявления агрессивности или аморализма как в индивидуальной жизни, так и в культуре могут раскрываться через механизмы эдипова комплекса (например, бунт против морали как восстание против патриархальных обычаев или правил, символически ассоциируемых с отцом). Ревность появляется в раннем детстве и в дальнейшем определяет поступки взрослой жизни. Впервые появившись, детская ревность обычно приводит к осознанию того, что ничего изменить нельзя и стать единственным предметом материнской любви невозможно. Эта психологическая травма фиксируется в бессознательном как напоминание о связи любви и неудовлетворенности, определяя в дальнейшем отношения с другими людьми. В работе «О невротических механизмах при ревности, паранойе и гомосексуальности» З. Фрейд рассматривал ревность с точки зрения механизма проекции – ревнует обычно человек, который сам склонен к изменам. При помощи ревности он пытается отвести вину от себя, проецируя свою неверность на поведение партнера. При этом ревность в основе своей не является чем-то искусственным и болезненным, напротив, ее отсутствие говорит о психических проблемах: «Ревность – чувство нормальное. Если она отсутствует, то только потому, что стала объектом мощного подавления. И поэтому, уйдя в бессознательное, она играет еще более значительную роль» (Freud, 1955, р. 221–232).

Именно Зигмунд Фрейд в ревности и зависти усматривал основы для появления чувства справедливости: если одни члены сообщества склонны охранять свои материальные и духовные завоевания, другие движимы завистью и ревностью, стараясь отобрать блага у более удачливых. Такое состояние не позволяет сообществу оставаться сколько-нибудь устойчивым. Поэтому его члены вынуждены прийти к правилам, согласно которым распределение благ станет справедливым. Таким образом, то, что ранее было ревностью и завистью, трансформируется в добродетель справедливости. Причем этот процесс представлен не только в ходе развития общества, но и в процессе социализации: понятие справедливости у ребенка формируется фоне проявлений ревности (когда кто-то, например, получил больше любви, чем другой).

Конец ознакомительного фрагмента.