Клиника Сперанского
Шрифт:
Игорь очнулся на полу в своем кабинете. Сел, пощупал одеревеневшую опухшую челюсть - не иначе как сам Миша Тайсон руку приложил. Это ж надо такую пилюлю вогнать.
Интересно, долго я тут валялся?
– подумал он, поднимаясь. Посмотрел на часы - нет, не долго, минуту, не больше.
Кабинет, как и ожидалось, был пуст, но на мониторе открыто окно электронной почты. "Тайсон" просматривал входящие и исходящие сообщения, а когда Игорь спугнул его, вырубил Игоря и спешно слинял, прихватив квадратного типа,
Кислов бросился к окну и увидел во дворе сразу несколько машин: одна, новенькая крутая Нива, только что тронулась, другая, черный Фольксваген, быстро удалялась вдоль домов в сторону универмага, третья, серые Жигули, на скорости мчалась к набережной. Всё не то, а если и то, так уже не догонишь, поздно.
Выключив компьютер, Кислов закрыл свой кабинет на ключ, убедился, что квадратного в коридоре уже нет, и вышел на улицу. Входная дверь фирмы по случаю жары была распахнута настежь, вахтера иметь не полагалось, не было такого в штатах, поскольку якобы действовала система самоохраны. Вот тебе и самоохрана. Когда Кислов выходил к шефу, входная дверь была закрыта, но какой-то паразит вышел покурить и пожалуйста - заходи кто хочешь, бери что хочешь.
Итак, Кислов вышел во двор. Скамейка перед подъездом была пуста, наблюдатель, сидевший напротив окон, был прежним, по крайней мере бейсболка была та же - синего цвета.
Кислов подошел к нему, окаменевшему от желания показать, что он тут ни при чем, и сказал:
– Молодой человек, вы не запомнили двух мужчин, которые только что вышли из нашего подъезда? Один такой квадратный, а второго я к сожалению не видел.
– Что с лицом?
– спросил владелец бейсболки - молодой мордвин с тяжелой челюстью.
– Комар укусил.
– Ну и вали, - сказал мордвин.
Кислов вздохнул и последовал совету. А что, со всеми хамами прикажете драться? Кулаков не хватит...
– Чепе, Юрий Филиппович, - сказал он, зайдя к шефу и тщательно затворив за собой дверь.
– Эк тебя перекорежило, - заметил Налейкин, мельком взглянув на него.
– Когда только успел?
– Дурное дело не хитрое, - отозвался Кислов и рассказал обо всём, что с ним случилось сразу после того, как он покинул кабинет шефа.
– И что, никто из наших этих двоих не видел?
– спросил Налейкин.
– Сейчас похожу, поспрашиваю, - сказал Кислов.
– Только вряд ли кто-то что-то знает. Ну, вышел от Кислова какой-то волнолом, так мало ли кто ходит к Кислову? Клиентов-то за день бывает не один и не два.
– А там еще кто-то у моего кабинета валялся, - напомнил Налейкин.
– Тоже ведь оно не каждый день людишки у дверей валяются. Не то время.
– Не то, - согласился Кислов.
– Слушай, не морочь мне голову, - попросил Налейкин.
– Работы навалом, а он про то, как по лицу схлопотал. Иди, Игорек, не переживай, со всеми случается.
– Ладно, - сказал Кислов, направляясь к дверям.
Нам главное вовремя прокукарекать, подумал он, а там хоть утро
– Игорек, - позвал вдруг Налейкин.
– Так что, говоришь, этот боксер искал в твоем компьютере?
– Что конкретно - не знаю, но он лазил по моей электронной почте.
– Что-нибудь нашел? Тебе есть что скрывать?
– Ну, разумеется.
– Так какого ляха свой комп не выключил?
– пролаял Налейкин.
– Почему кабинет на ключ не закрыл? Не узнаю? тебя Кислов. Или Загрицын учил через пень колоду?
Повернувшись вполоборота, Кислов вежливо ждал, пока шеф выпустит пар, и спрашивал себя - а так ли ему, Кислову, нужна эта дурная работа? Деньги не Бог весть какие - всего лишь четыреста долларов. Для Пензы, конечно, неплохо, но в той же Москве, вкалывая на пару с Новиковым, можно заработать много больше. Так вот, может ну её, эту лямку?
Налейкин, успокаиваясь, вещал что-то назидательное, но вдруг изрек:
– На твоем месте, парень, я бы сдал Новикова. Он теперь дохлый номер, битый козырь, а тебя из-за него достанут, как Снуса Мумрика. Помяни моё слово.
– Снуса Мумрика?
– переспросил Кислов и пожал плечами.
– Не помню. Можно идти?
– Идите...
Да нет, сказал себе Кислов уже в собственном кабинете, включив компьютер, ибо по предварительной договоренности должен был сообщить Уханову об обстановке в Пензе, в том числе и о том, что произошло лично с ним, о всех этих слежках, "Тайсонах", намеках Налейкина. Рано пока улепетывать из Пензы, не нужно спешить. Ищут Андрюху, вот к тебе и прицепились. Через неделю отвалятся, как пиявки, что с меня, сирого, возьмешь? К тому же на тебе семья. Известно, чем берут главного героя киношные психопаты - умыкают ребенка либо жену и шантажируют, шантажируют. А чем наши силовые психопаты хуже? Так что терпи, брат...
Вернемся, однако, к Новикову и Уханову, которых мы оставили в гостиничном номере за недурственным столом.
Речь, напомним, зашла о потерях в стане Уханова, при этом депутат заявил, что потерпевшие, то есть убитые, сами виноваты, так как работали с проколами.
– Сто, стоп, стоп, - сказал Новиков.
– Так Кислов знал об этих потерях?
– Знал, - неохотно ответил Уханов.
– Предупреждать надо, - проворчал Новиков, раздумывая, сразу послать этого депутата или сначала всё съесть, набить утробу впрок, чтобы долго потом не хотелось, а уж вслед за тем послать.
– Но он, то есть Игорь Анатольевич, считает вас, Андрей Петрович, классным специалистом, - с воодушевлением продолжил Уханов.
– Ваша уникальная особенность в том, что вы умеете работать в одиночку. Вас трудно застать врасплох и вы всегда опережаете.
– Похоже на грубую лесть, - заметил Новиков, чувствуя, впрочем, что слова эти ему приятны. Чертовски приятны. Откровенно говоря, это в тысячу раз лучше, чем когда тебя за дело ругают. Другими словами, грубая лесть в тысячу раз лучше, чем справедливая ругань в твой адрес.