Клинки и крылья
Шрифт:
Лорд Заэру не знал, долго ли выстоит город. Месяц, два — или «две луны», как говорят альсунгцы?… Больше — увы, вряд ли, несмотря на неистовые молитвы четырём богам, которые жрецы день и ночь творят в храмах Энтора. Особенно усердствуют служители Льер и Дарекры — нельзя пройти по улице, не встретив телегу с сосудом освящённой воды или мрачную процессию старух-жриц в чёрном…
Как только до лорда дошли вести о прорванных границах, он намеренно стянул все доступные войска к столице. Планировалось, что альсунгцы, потрёпанные битвой на Ра'илг (вне зависимости от её исхода), не выдержат напора под стенами Энтора,
Но никто не ждал такого позорного разгрома, который случился на Ра'илг. Никто не ждал, что Хелт прорвёт границу ещё в нескольких местах — даже там, где зимой так удачно прошла защита Шишечки-Зантиэ и нескольких других приграничных крепостей. Никто не ждал, в конце концов, что войско Альсунга будет таким громадным. Лорд видел на своём веку не одну армию, но в тот день, когда толпы под знамёнами Хелт окружили город, ощутил предательскую дрожь в коленях. А теперь они ещё и ждут подкрепления во главе с самой Белой Королевой… У лорда иногда возникало жуткое чувство, что Хелт бросила на Дорелию всех мужчин из Альсунга и захваченного Ти'арга — всех, кто способен держать оружие.
Возможно, это было не так далеко от истины.
…На стене было темно и людно. Отряд лучников столпился у самых зубцов, ещё нескольких Лант расставил по бойницам. Всё же не хватает лорда Толмэ — лучники никому не подчинялись с такой охотой, как этому фанфарону… Тоже мёртв, скорее всего; по крайней мере, после битвы на Ра'илг от него не поступало никаких вестей. Жаль его. Лорд Толмэ, кажется, никогда не мечтал о героической гибели — скорее о сладкой жизни. И имел на это, между прочим, полное право.
Просто не все мечты в Обетованном сбываются, а точнее (лорд невесело подумал, что, наверное, возраст уже дал ему право на такие заявления) — все не сбываются. Или сбываются не так, как должны бы. Он, например, в детстве мечтал об увлекательной, полной непокоя жизни, о службе королям. А для Синны желал любви и множества впечатлений вокруг — чтобы она не скучала с вышиванием у окошка, считая кур во дворе, как большинство леди…
Всё сбылось, если поразмыслить, — но лучше бы не сбывалось.
Лучники методично, одну за другой, посылали вниз подожжённые стрелы; альсунгцев лорд отсюда почти не видел — лишь слышал редкие сдавленные крики и возбуждённый говор, в котором ничего не понимал. В молодости, готовя себя для места советника, он учил альсунгский, но до сих пор изъяснялся на нём с трудом и разбирал только простые, нарочито замедленные фразы.
Вьююх! Вьюх! — свистели стрелы; пламя трещало; мальчишки-оруженосцы взволнованно путались под ногами, поднося лишние колчаны. На стену поднялся рыцарь, командующий отрядом мечников, и отсалютовал лорду клинком, ярко блеснувшим при свете факелов.
— Доброй ночи, милорд. В городе всё спокойно?
— Да, аи Тарвик, хотя несколько домов на окраине вы явно перебудили.
Рыцарь улыбнулся, показав подгнившие зубы. На подбородке у него серело застарелое пятно, которого лорд Заэру не замечал раньше: значит, зимой тоже перенёс Чёрную Немочь…
Лорд вздохнул. Вилтор аи Мейго, пухлый сын пекаря, был ещё одним человеком, о котором он запретил себе думать в последнее время. Стыд глодал лорда, но с начала осады
Вилтор сильно повзрослел после смерти сестрёнки, повторил про себя лорд. Он хотел отомстить Хелт, послужив своему королю, и то был его выбор. Ничего в его судьбе не зависело от дряхлого покровителя-лорда.
Наверное.
Хорошо бы это было правдой…
— Что поделать, милорд. Не наша вина, не мы гостей звали, как говорится… О, слышите? Всё ещё долбят. Никак им не надоест, скотам…
Прислушавшись, лорд различил сквозь стрижиный посвист стрел гулкие, мерные удары — точно редко-редко билось сердце великана или дракона. Практически под ними — чуть левее — находились северные ворота; к ним-то, очевидно, альсунгцы приволокли таран.
Лорд шагнул вперёд, чтобы оценить ситуацию лично, но Лант преградил ему дорогу.
— Не стоит, милорд, это опасно…
— Я знаю, — терпеливо ответил лорд. — Потому и не собираюсь к ним спрыгивать. Обойдусь без таких любезных собеседников.
Лант, поколебавшись, отошёл. Хмурая озабоченность у него на лице была всё же искренней — от неё не тянуло душком лести, как у большинства рыцарей и молодых лордов, задействованных в обороне Энтора. Это приятно удивляло, поэтому в знак возмещения лорд поинтересовался:
— Как там госпожа эи Эттире? Не потускнели ли её прекрасные голубые глаза после свадьбы?
Даже в полумраке было видно, что Лант покраснел. Не так давно он женился на какой-то милой девушке почти без приданого — кажется, на дочери писца. Лорд запомнил это, потому что в безумии последних месяцев — Чёрной Немочи и Великой войны — такие нормальные поступки, как женитьба, казались ему до безрассудства отважными.
— О нет, милорд… Её глаза сияют ярче, чем прежде.
— Ну и отлично, — лорд придвинулся к зубцам — в стороне от того участка, под которым бесновался отряд альсунгцев, — и осторожно наклонился.
В темноте на земле горело что-то длинное; прищурившись, он понял, что это две приставные лестницы, которые уже успели поджечь защитники. Значит, альсунгцы обнаглели до такой вот степени… Блёклыми пятнами на холмах и дороге вокруг Энтора белели их знамёна — до самой реки Зелёной, плескавшейся вдалеке. Бело-синие полотнища с серебристым драконом — новшеством Хелт… Лорд снова вздохнул, побарабанив пальцами по камням, и отступил от зубца.
Для надёжной защиты и разгрома альсунгцев им не хватает одного — того, во что не верит король. Нет, не союзников: после позора Ра'илг лорд окончательно разуверился в трусливых горе-вояках из Феорна; Кезорре пусть лучше разберётся вначале с собственными заботами и отмоет кровь в Вианте (точнее, в Городе-у-Красной-реки — да простят бунтовщиков боги за такое ужасное название…). Ну, а Минши… Вопреки всем ухищрениям лорда, договоры с миншийскими послами дали слишком мало. Островитяне осторожны и лукавы — им бы торговать рабами, нежиться под солнцем и убивать из-за угла, а не сражаться. Обзаводиться такими союзниками — себе дороже.