Клинки и крылья
Шрифт:
— А это ещё кто?… — со страдальческим вздохом спросил Ривэн. Но Альена больше интересовало другое.
— Так мы туда и идём, в святилище духов? Вы обещали отвести меня к разрыву.
Поэт улыбнулся светло и очаровательно — словно сжал Альена в дружеских объятиях, предлагая не ссориться.
— Разрыв прямо над святилищем, — успокоил он. — Ты можешь отправиться туда в любой момент, который сочтёшь нужным… Мы лишь хотели кое с кем тебя познакомить.
— С духами стихий?
— О, не думаю, что они жаждут беседы с Повелителем Хаоса… Прости, Альен, дело тут не в тебе, а в твоей Силе. Нет, как раз с Тааль-Шийи.
— Зачем?
На этот раз ответил им не Поэт, а — с вечным сухим смешком — Сен-Ти-Йи.
— Совсем нет, волшебник. Это та, с кем ты уже, можно сказать, виделся…
Альен наконец-то понял. И догадался, почему кентавр так недоверчиво, даже с угрозой, поглядывает на него мудрыми тёмными глазами.
Тааль-Шийи — выходит, это и есть девушка с холодными пальцами из его снов…
Но, оказавшись в круглом зале с шестью нишами, где навеки застыли изваяния драконов, Альен сначала просто забыл о ней.
Духи стихий, природные духи, атури — те, о ком даже в легендах осталось мало упоминаний, — всё-таки они существовали!.. Все шестеро (начиная с женщины из огня и заканчивая водяным младенцем бок о бок с ожившей кучей камней) исчезли почти сразу, едва в зале появились посторонние. Дух, чьё тело напоминало не то цветущее дерево, не то девушку с корой вместо кожи, на прощанье забросал половину залы бело-розовыми лепестками.
Альен стоял под аркой-входом — он почему-то не мог войти сюда так же запросто, как это сделали Мельпомена и Сен-Ти-Йи рука об руку с Поэтом. Слишком многое здесь (и даже не только статуи драконов, которые сверкали золотом и серебром, напоминая о тончайшей работе, так поразившей его в сокровищнице агхов), казалось, твердило: не смей входить, смертный. Ты грешен, а это — чистое место, древнее место живительных сил самой земли… Это силы без мудрствований и сложных обрядов, без заклятий, зелий и пентаграмм; силы, которыми издревле дышит Обетованное.
Наверное, их должен хорошо чувствовать кто-нибудь вроде Соуша: сам Альен безнадёжно чужой здесь. Не вязь корней, не тенистые своды леса, не прохладная гладь озёр — его судьба, а формулы, знаки, пыльные пергаменты, изысканно-сложное колдовство, которому служат Отражения и тауриллиан… Ледяной рассудок, тиканье механизмов; разум, из праздной скуки придающий жизни осмысленность, а потом вновь отбирающий её.
Или всё-таки нет?… Фиенни мог найти баланс между этими крайностями — как опытный воин определяет баланс меча, впервые взвесив его в руке. Он мог и ему, Альену, подсказать верную дорогу. Но Фиенни нет.
А если будет — это докажет, что раб Хаоса занял место его Повелителя. Что Повелитель продался тауриллиан и продал им Обетованное в угоду собственной одержимости.
Пожалуй, даже Поэту не приходил на ум более безвыходный тупик…
— Что это было, Альен? — простонал Ривэн, нерешительно ступая на многоцветную мозаику пола. Обозревая круглый зал, он вертел головой, точно филин, и явно боролся с порывом удрать отсюда восвояси. — Что с бедной леди?…
— Леди? — с недоумением переспросил Альен — и лишь тут посмотрел наконец в центр зала, отвлекшись от горьких размышлений. Трое бессмертных уже ждали его там, и с ними была та самая полудевушка-полуптица, которая являлась ему во снах о разрыве в Хаос.
Вот только в ней не было совершенно ничего птичьего — никаких крыльев
Девушка смотрела через ползалы прямо на него — светлыми глазами, расширенными не то от ужаса, не то от чего-то ещё. Через пару мгновений Мельпомена мягко коснулась её лба, и эти глаза закрылись; девушка побледнела и медленно осела на пол, будто в обмороке. Ривэн рванулся вперёд, чтобы помочь «леди» (дорелиец есть дорелиец, пусть и вдали от дома…) Потом остановился и вопросительно взглянул на Альена. Тот кивнул.
— Что с ней? — спросил он, приближаясь. Поэт улыбнулся; Мельпомена, в принципе не умевшая это делать, скривила белые губы. Сен-Ти-Йи, взмахнув морщинистой рукой, применила заклятие сжатого воздуха, и безвольное тело девушки легко взмыло вверх, будто оказавшись на невидимом ложе. Края её светло-серого одеяния опали до мозаики на полу; встревоженные морщинки на лбу разгладились, и лицо стало по-детски безмятежным.
— Не волнуйся, волшебник. Это Тааль, и она просто спит, — проскрипела старушка. — Долгий и здоровый сон, только и всего. Так нужно, чтобы закрепилась метаморфоза, произошедшая с ней.
— Метаморфоза?
Альен уже имел представление об искусстве превращений, которое тауриллиан довели до опасного совершенства. Имел представление — благодаря тому, что сделала Хелт… В нём поселилось дурное предчувствие.
— Духи стихий обратили её из майтэ… Невинный, певучий народ полуптиц; ты с ними, скорее всего, встретишься в садах Храма, — мимоходом пояснил Поэт; зеркало и чутьё подсказывали Альену, что его магия тоже помогает Сен-Ти-Йи удерживать девушку в воздухе. — Из майтэ — в человека, как видишь. В подобную тебе.
— А разве и такое возможно? — спросил Ривэн. Он тоже не удержался и подошёл поближе, старательно не глядя на изваяния драконов. Судя по тону, дорелиец уже догадался, что перед ним девушка из снов Альена — должно быть, поэтому так бесцеремонно пожирал её глазами. — Но зачем?…
— Довольно долгая история, — странным тоном проговорила Мельпомена. Вообще все тауриллиан напряглись — словно ждали, что рядом со спящей девушкой и Альеном должно произойти что-то невероятное. — Если наш Повелитель Хаоса пожелает, то узнает её.
— Повелитель Хаоса пожелает, — заверил Альен, а потом вежливо обошёл Мельпомену и, продравшись через тугую пелену заклятия, подхватил девушку на руки. Она была нечеловечески лёгкой и горячей, как в жару. Наверное, из-за мощной магии: такие чары ведь никогда не проходят без последствий как для плоти, так и для духа… Ему стало жаль её — несмотря на полное отсутствие знакомства; не считать же, в самом деле, бессвязные разговоры во снах?… Впрочем, ничего истинно тёмного и кровавого с девушкой не делали: Альену хватило бы одного прикосновения, чтобы выявить это. — Но, может, сначала отнести её куда-нибудь в более подходящее место?… Или положено, чтобы до конца метаморфозы ваша Тааль лежала на каменном полу?