Клинок мертвеца
Шрифт:
— Продолжай в том же духе, старик, — проскрежетал голос сзади.
Мимо промчался Финн, за которым следовали его товарищи, — они направлялись к Карну.
Группа воинов образовала защитную стену вокруг своего огромного вождя. Кейн собрался присоединиться, но застыл на месте: прямо перед ним из ниоткуда стал возникать чудовищный кошмар.
Это был мерцающий демон, из пасти которого текла кровавая слюна. В его когтях еще торчали пучки волос, судя по виду — женских.
Именно мерцающий демон перебил всю деревню Бродара, когда тот был ребенком. Убил его брата Даннарда, пока Кейн в страхе прятался.
Язык демона рванулся к Кейну, тот поднял руку. Язык обвился вокруг его запястья и стал погружаться иззубренным концом в плоть. Старый воин стиснул челюсти, но не замедлил движений, продолжая следовать избранной тактике. Сделав выбор в смертельной схватке, действуешь, как нужно, и быстро. Нерешительность убила больше мужчин, чем чума.
Наведя двуручный меч свободной рукой, он всадил его в единственный глаз монстра, расположенный посреди лба. Сталь вошла внутрь на добрых несколько дюймов, прежде чем демон осознал, что происходит, и языком потянул Кейна к себе. Не сопротивляясь, а используя этот импульс, воин рванулся к монстру и, загнав меч как можно глубже, свирепо повернул его. Демон попытался исчезнуть, удрать туда, где в его теле не будет трех футов стали, но было поздно. Он уже умирал, молотя всеми конечностями и дико визжа. Бродар приложил все усилия, чтобы не попасть под когти бурно издыхавшего чудовища.
Как только демон перестал дергаться, Кейн отодрал его язык от запястья и осмотрел руку. Она сильно кровоточила, местами виднелась кость. Попытавшись согнуть руку, он с облегчением отметил, что она все еще работала. Боль — это всего лишь боль. Боль можно снести, хотя бывали времена, когда он думал, что предпочел бы смерть. Ведь двуручный меч не сильно бы ему пригодился лишь с одной рабочей рукой.
Спотыкаясь и то и дело переходя на бег, Бродар направился к Карну и остальным у стены. Штурмовавшим город удалось наконец прорваться через западные ворота. Потоки сверхъестественной энергии вспыхивали в утреннем небе к югу, где круг Кразки и несколько чародеек, которых привел с собой из Южного Пристанища Брэндвин, сошлись в магическом поединке.
Карн заметил появление Кейна. Глубокий голос вождя перекрыл стоявший гул.
— С демонами Кразки покончено. Сейчас битва начинается по–настоящему. Говорят, ты забрал больше жизней мужчин, чем сама зима, Меч Севера. Теперь время сдержать свое обещание.
Вождь Западного предела указал на вершину стены, где слабеющие глаза Бродара смогли разглядеть что–то висевшее возле ворот. Его сердце, продолжавшее колотиться после схватки с мерцающим демоном, чуть не разорвалось.
Там была так хорошо знакомая ему ивовая клетка. Клетка, в которой он провел целый год жизни. Клетка, в которой, как ему сообщили, последние несколько недель держали Магнара.
Она была пуста.
— Выведите парня через восточные ворота, — приказал Кразка. — Не нежничайте, но не убивайте. Пока. Сдается, он может оказаться полезным козырем на переговорах, если понадобится.
Ленка и два его брата плотоядно пялились на Магнара Кейна, и Кразка ощутил укол зависти. Никто не мог сравниться с ним в таком взгляде до того, как Шаман разодрал ему пол–лица.
— Сделаем, хозяин, — подтвердил Ленка.
Его братья растянули в ухмылке губы, казавшиеся ярко- алыми на фоне их бледных лиц. Кразка слышал, что они любят пить кровь сраженных врагов. Они немного напоминали ему Райдера, старого служаку, который исчез в Зеленых Дебрях недели назад. Эти три брата — жуткие парни, худшие из людей — идеальные приспешники, по оценке Кразки. Хорошие люди склонны позволять совести вмешиваться в то, что нужно сделать. Помимо того, верность существовала только в фантазиях. Страх — вот что владело сердцами и мужчин, и женщин. Страх и алчность. «Используй и то и другое, и они будут у тебя в руках».
Магнар, которого держал Ленка, пошевелился. Низложенный король Высоких Клыков слабел на глазах. Его кожа была покрыта язвами, а также многочисленными шрамами: Кразка вырезал у него куски плоти. Несмотря на это, Магнар оказался выносливее, чем выглядел: большинство людей и недели не протягивало в ивовой клетке. Кразка пнул узника ногой в ребра, чтобы вывести из себя, хотя молодой Кейн был столь слаб, что не издал ни звука.
— Слыхал, твой папа здесь, — бодро сообщил Король- Мясник. — Но не ожидай грандиозного спасения. Сегодня — день для похорон легенд.
«И рождения новых. Да, когда мы двинемся на Низины, мир узнает имя Кразки Одноглазого. От отдаленнейших пределов Высоких Клыков до Солнечных земель чернокожих. Всегда хотел увидеть чернокожего во плоти».
Со стороны западных ворот донеслась новая волна криков, за нею — лязг стали и вопли умиравших. Подоспел Оргрим Вражий Молот. За ним следовали Рана и другая чародейка, которую, припомнил Кразка, звали Полга или еще как–то столь же захолустно.
— Они прорвались, — прохрипел вождь Восточного предела. — Нас превосходят в численности.
Кразка вздохнул и посмотрел на свое отражение в зеркальном клинке меча из демонической стали.
— Во сколько раз?
— Вдвое.
Кразка повернулся к Ране.
— Полагаю, ты можешь выделить несколько сестер?
Рана выглядела какой–то пугливой. Она всегда была такой, отметил про себя Кразка. Это его раздражало. Она ведь женщина, а не чертова лошадь.
— Мы можем, наверное, выделить одну или двух, но если у Брэндвина есть чародейки в запасе…
— Пошли туда трех лучших. Скажи им, чтобы дождались, когда схватка возле западных ворот разгорится. Затем — сжечь все.
Рана заморгала.
— Сжечь все?
Кразка наклонил голову и приставил свернутую ладонь к уху.
— Тут где–то эхо? Да, все. Сжечь западные ворота и всех вокруг дотла.
— Ты не можешь так поступить, — выпалила Полга.
Это была женщина средних лет и непримечательной наружности. Вполне могла стать чьей–нибудь матерью или бабушкой, только вот чародейкам воспрещалось выходить замуж. Иногда Кразка развлекался, размышляя о том, как они удовлетворяли себя в отсутствие мужчины. Сейчас же он ощутил сильное желание увидеть, как этой чародейке понравятся два с половиной фута стали, загнанные в зад.