Клинок мертвеца
Шрифт:
«Ты стоял перед бандитским королем. Ты преклонил колено перед Королем–Мясником. И ты послал Сломленного короля на смерть».
Он мог стоять перед Асандером — бандитским королем, и он мог преклонить колено перед Кразкой — Королем–Мясником, по крайней мере до известной степени. Но он никогда не смог бы послать сына на смерть.
— Ни один мужчина не сломлен, пока может подняться, — сказал он более резко, чем намеревался.
Магнар смотрел в сторону, и Кейн поколебался минуту, страшась того, что подступало, и зная, что это должно быть сделано.
— Сын, — начал он. — Мне нужно сказать
Серые глаза Магнара, глаза его матери, встретились с синими глазами Бродара, и сын понял отца.
— Когда? — сдавленно прозвучало в ответ.
— Несколько недель назад. — Кейн сглотнул комок в горле. — Она любила нас обоих. Так сильно, как женщина может любить мужа и сына.
Магнар кивнул. Его глаза были плотно закрыты, и Бродар отвернулся, чтобы не видеть слез сына. Он прокашлялся, сделал шаг к выходу из палатки и остановился.
— Мне жаль, — сказал он, — что я думал то, что думал о тебе. Что ты мог совершить то, что, как я считал, ты совершил.
— Все в порядке, папа.
Кейн кивнул, внезапно охваченный благодарностью Мхайре, которая вырастила мужчину, более способного прощать, чем он сам.
— Отдыхай теперь, сын. Мы уже на полпути к Благоприятному краю. Обещаю, ты никогда не видел ничего подобного городу Сонливии.
«И я догадываюсь, что они никогда не видели ничего, подобного нам».
Бродар вышел из палатки. Свежий ветерок взъерошил его волосы и бороду и отправил дым от многих походных костров на юг, к их конечной цели, которая все еще находилась в сотнях миль отсюда. Развалины Маль–Торрада остались теперь позади. Духи были добры, и там не оказалось никаких признаков гхолама, пока огромный караван горцев проходил сквозь руины. Тем не менее река Мечей разливалась прямо перед ними, а переправа вброд через водный путь представляла собой задачу не из простых даже в лучшие времена. А с этим непрестанным дождем, который ранней весной превратил реку в бушующий поток, сейчас явно были не лучшие.
— Твой мальчик в порядке? — проскрежетал сзади голос.
Кейн, обернувшись, увидел размашисто шагавшего к нему Джерека с двумя топорами за спиной и вечно хмурым выражением на покрытом шрамами от ожогов лице. Самый грозный и, вполне вероятно, самый яростный человек из всех живых находился в скверном настроении с той поры, как они приблизились к большой реке. Он находился в скверном настроении с самого рождения, это факт, но, что бы ни говорили о нраве Волка, он был лучшим другом, чем Кейн того заслуживал.
— Я просто сообщил ему новости. О его маме.
Волк кивнул. Джерек не особенно жаловал слова. Он предпочитал, чтобы за него говорили его действия, а они были громче, чем у любого, кого знавал Кейн.
— Хотел снова поблагодарить тебя. За все, что ты сделал. За то, что простил меня.
Джерек отвернулся и сплюнул.
— Спасал твою жалкую старую задницу уже много лет. Убить тебя, и что бы я с собой делал?
— Не знаю, — ответил Бродар. — Может, нашел бы жену. Приходит время, когда человек должен осесть.
Джерек снова сплюнул.
— Женщины, — проскрежетал он. Подняв руку, провел ею по лысой голове, затем по бороде, пронизанной сединой. — Нет времени на это дерьмо.
— Кейн!
Старый
Поверх кожаных рубахи и штанов Брик накинул зеленый дорожный плащ, а лук повесил на плечо. Рядом с. ним была его девушка, Коринна, голубоглазая и светловолосая. В последний раз Кейн видел молодых людей к северу от Зеленых Дебрей — огромного леса, который обозначал южную границу Высоких Клыков. Брик и Коринна отправились оттуда в Южное Пристанище в Зеленом пределе, чтобы отвести в безопасное место Майло, Крошку Тома и остальных сирот Сердечного Камня.
Брик обнял Кейна, и тот ответил ему тем же.
— Давненько не виделись, парень, — сказал Бродар, горячо похлопав его по спине.
— Ты отыскал ее? — с волнением спросил Брик. — Отыскал Мхайру?
Кейн сдержал захлестнувшее его отчаяние и выдавил улыбку.
— Да, я ее отыскал. Но давай поговорим об этом как–нибудь в другой раз. Что там с найденышами?
— Они в безопасности, — ответил Брик. — Вождь Зеленого предела, Брэндвин — хороший человек. Он следит за тем, чтобы о них заботились.
Кейн кивнул. Брэндвин Младший был предводителем другого сорта, чем Карн Кровавый Кулак. Предводителем скорее для мирного времени, чем для военного.
— Поверить не могу, что мы вновь отправляемся на юг так скоро, — продолжал Брик. — Я думал, мы нашли себе дом в Южном Пристанище, но, полагаю, на самом деле все, как ты сказал: «найди того, с кем почувствуешь себя хорошо, и тебе уже не понадобится место, чтобы назвать его домом».
Он посмотрел на Коринну, которая держалась чуть поодаль, робко улыбаясь. Неожиданно Брик заметил что–то — или кого–то, и его ухмылка расползлась вдвое шире.
— Джерек! — воскликнул он.
Волк стоял неподалеку от них, оставаясь незамеченным. Ом подался назад, когда Брик рванулся к нему, и встретил мальчишку хмурым взглядом.
— Придержи–ка руки при себе, — проворчал он. — Меня такое просто бесит, все эти хреновы объятия. Мужчины мы или бабы?
Брик улыбнулся еще шире, словно не ожидал ничего иного.
— Я думал, ты мертв, — сказал он сиплым от волнения голосом. — Когда гхолам отправился за тобой в тот туннель, я подумал, что вижу тебя в последний раз.
— Ну вот я, тут.
Огненноволосый подросток переводил взгляд с Кейна на Джерека и обратно.
— Вы собирались убить один другого, — нервно сказал он. — Вы снова друзья?
Джерек нахмурился.
— Мы в порядке, — проскрежетал он. — А теперь хватит вопросов. Достал уже.
Улыбка чуть не разорвала лицо Брика надвое.
Река Мечей вздыбилась. Кейн с сомнением бросил взгляд на воду и повернулся, чтобы посмотреть на бескрайний поток горцев, продвигавшихся к северному берегу реки. Их были тысячи — мужчин, женщин и детей, молодых, старых и всех, что посередине. Змеившийся караван тянулся на мили, до Лиловых холмов, где не так давно люди Асандера — бандитского короля напали из засады на Кейна, Джерека, Брика и его дядю.