Клинок по имени Стикс

Blood_and_Tea

– Я был бы капризен. Стариков лучше провожать молодым девушкам, чем палачам. Пускай и на казнь.

– Как бы то ни было, ты здесь, - Михаил отпустил Лаулу и навис над Стиксом.
– И даже вся твоя проклятая Тьма не поможет тебе в этом месте. Ты пришел к своему концу.

– Началу своего конца, - Стикс оставался вежлив.
– Не будем тянуть? Мне и самому интересно.

Метнув быстрый взгляд разных глаз на Лаулу, Стикс последовал за Михаилом, а девушке осталось замкнуть их шествие.

Она давно не была в Первом Храме, а потому отвлеклась, входя сюда, чувствуя, как ее естество наполняется благодатью.

А вот Темный запнулся.

– Хорошая штука, - оценил Стикс.

Лаула вздрогнула, когда осознала, что ее Клинок дымится, стоя на пороге Храма. Ее печати держали его Тьму, а Свет Храма испепелял ее без жалости и раздумий. Прямо сейчас Стикс горел заживо, спокойно смотря на развернувшегося Патриарха.

– Тот Темный пошел с тобой на контакт, зачем?
– отрывисто бросил Михаил, зная, что времени у него немного.

– Какая глупая игра, - покачал головой Темный.
– И глупые подозрения, Светлый. А уж вопрос самый глупый за сегодня.

– Отвечай, или сгоришь, - снова наклонился над ним Михаил.

– Я буду гореть, - был ему ответ.

Одежда Стикса полыхнула, и Лаула почувствовала, как ее печати напрягаются, сдерживая Тьму Стикса. В конце концов, он не мог их сломить. Она верила в это - не мог.

Но и Первый Храм не мог его безопасно убить.

– Сир, - позвала Лаула.

– Я знаю, - бросил Михаил.

– Но, сир!
– не унималась девушка.

– Знаю!
– почти рыкнул Михаил, складывая ладони в Мольбе.

Первый Храм тихо загудел, на уровне ощущений, не подвластных простым смертным. Светлые, находившиеся снаружи и внутри, охранявшие святая святых, благоговейно смотрели на своего Патриарха - второго человека в просвященном мире, кто мог приказывать этому Колоссу Света.

И этот Патриарх выглядел крайне недовольным.

– Своими глупыми выходками ты подрываешь зарождающееся у меня уважение, мальчик, - Стикс мягко улыбнулся.
– Я вырывал сердца у твоих предков, сносил головы прадедам Епископов и садил на кол отцов тех, кто придумал этот милый домик бога. Я слишком стар и грешен, чтобы меня можно было взять на испуг. Ты проиграл.

– Ты выгораживаешь подельников, - фыркнул в бороду Патриарх.

– Если это так, то у нас есть план. Если он есть, он исполняется тем, что я здесь. Если я здесь, и это - по плану, вы уже проиграли и скоро умрете. Нет смысла переживать. Так это, или нет - ты ничего не изменишь.

Стикс издевался над самим Патриархом, как издевался над всеми. Тем не менее, Лаула смогла уловить в его словах настоящее недовольство. Видимо, поступок Михаила действительно показался древнему Темному раздражающим.

–

За мной, - бросил Патриарх, разворачиваясь.

Они снова пошли втроем коридорами, ведущими на лестницы. В этом великом небоскребе Веры не было привычных лифтов, зато были те самые лестницы, которые поднимались наверх незаметно для идущих по ним. Таким образом, человек совершал восхождение к небу, приближаясь к Богу, но признавал, что не прошел бы этот путь сам, без технологий, дарованных Богом.

– Извини, - еле слышно шепнула Лаула в спину Стиксу.

Она и сама не ожидала, что ей захочется извиниться перед Темным. Но ей показалось, что его прием в Первом Храме был через чур враждебным, даже для самого Стикса.

– Хорошо, но только если расскажешь мне о нем, - так же тихо шепнул Клинок.
– Откуда ты так хорошо его знаешь?

– Он был другом отца.

Стикс глубокомысленно кивнул и мягко улыбнулся Лауле, показывая, что конфликт исчерпан. На мгновение девушка пожалела о том, какая участь ждет его здесь.

Наконец, они предстали перед личными покоями Архипатриарха.

Каждый человек, в душе, был сам себе храмом. Каждый храм был местом, куда являлся светлым Бог. Первый Храм был средоточием веры всех светлых, но большей частью своего Света он был обязан именно тому, кто являлся наместником Бога на земле.

Двери перед ними открылись, и трое вошли в большое и светлое помещение, с высоким потолком, устланное алыми коврами и обшитое золотом. Напротив двери, в дальнем конце комнаты, воцарился массивный деревянный стол. Несмотря на то, что он был сработан из чистого дуба, и не был стилизован под красный, белый и золотой, как все остальное в кабинете, этот стол казался уместным здесь. Как и великолепное широкое окно с видом на Имир, находившееся сразу за столом.

И в окно это, стоя спиной к вошедшим, смотрел Второй После Бога.

Архипатриарх был высок, превосходя ростом даже великана-Патриарха. Его величие подчеркивали золотые одежды с широкими и высокими плечами, и тиара, венчавшая голову. А еще, более прочего, выделял его Свет, будто бы растекающийся от него в разные стороны, как ангельский нимб.

Из всех ангелов - Святых, в разное время служивших Господу, действующий Архипатриарх считался самым великим.

Яскер Второй повернулся к вошедшим. Его лицо казалось обычным, на фоне остального внешнего вида. Внешне он был мужчиной средних лет, с приятной внешностью, волевым подбородком и полностью белыми волосами и бородой. Лишь брови его были чуть темнее, оставаясь серыми.

– Рад всех вас видеть здесь, - сильным, глубоким голосом поприветствовал он их.
– Михаил, Лаула, Стикс.

Когда он назвал последнее имя, прислужники из числа его личной свиты, одновременно закрыли двери и встали перед ними, загораживая выход. Но в голосе Архипатриарха не было угрозы Темному.