Клинок по имени Стикс
Шрифт:
Лаула чувствовала силу Стикса за своими ограничителями. Но она бы не назвала это, как «трещат по швам». Определенно, даже с талантами такой аномалии Света, как она, сила Стикса еле-еле помещалась под все замки печатей, и на те самые печати действительно оказывалось давление. Но это было давление равнодушной воды, на устойчивую дамбу.
Игумен же растолковал ее молчание по своему:
– Дьявол хочет вырваться на свободу. Сожалею, Лаула, но вы, похоже, были обмануты им. Это - беда, но на вас нет тяжкой вины. Ведь кто мы против
Мужчина нервно выдохнул, потирая шею, перекрестился, и Лаула вдруг явственно осознала, что Игумен боится ее Клинка. Как и любой другой человек просвещенного мира, впрочем. Как каждый, кому в детстве читали притчи про Стикса, и рассказывали, как дьявол забирает к себе непослушных детей и взрослых.
И Лаула сама считала похожим образом. Но она не увидела этой Тьмы во плоти, каким описывали Стикса все трактаты и учебники.
– Я - Светлая, сир, - твердо ответила Лаула.
– И я не боюсь его. Если будет нужно, я поставлю его на колени. Он - мой Клинок, а я - Перст Указующий. Перст Господа, сир. И Господь не указывал сегодня утром на профессора Хакку. Я знаю это. И Клинок был в ножнах.
– Слишком фанатично для одной недели знакомства, - покачал головой Игумен.
– Но... прямо сейчас к нам идет посыльный. Послушаем же, что решила Церковь.
Лаула прислушалась и отметила опыт и слух Игумена - он заметил шаги своего подчиненного куда раньше нее самой. Впрочем, ей сейчас было совсем не до посыльных.
– Приказ, - коротко поклонился офицер полиции.
– Сир Леонард, это...
– Личная печать Патриарха?
– Игумен нахмурился.
– И... Подпись Архипатриарха?
Лаула сглотнула. Два самых влиятельных Светлых Церкви уже решили ее судьбу. Пускай и письмо, но сейчас именно этот клочок бумаги имел власти больше, чем любой из присутствующих.
И тогда девушка начала догадываться. Она была ценной Светлой, ведь, в будущем, могла бы занять пост Архипатриарха и стать первой женщиной, стоящей во главе Церкви. Но, даже так, два столпа Церкви не соберутся на экстренное совещание всего лишь ради нее.
Они оба обсуждали Стикса. И пришли к выводу.
Игумен Леонард поднял на нее глаза.
Глава четвертая. Крик Баньши
«Два года назад. Двадцать первое полицейское подразделение Имира.»
– Это точно не ты?
– спросила Лаула, изучая своего Клинка строгим взглядом.
Тот сидел за решеткой, на скамейке, в маленькой и грязной камере, в самом глубоком и темном углу темницы. Девушке пришлось взять фонарь, чтобы видеть его, и никакого сопровождения Игумен ей не выделил.
– Точно, - спокойно кивнул Старец.
– У меня нет мотива.
– А тебе он нужен?
– У всех в мире есть мотив. И у убийцы профессора он есть. И он весьма... занимательный.
–
– Лаула не знала, чувствует ли она злость или разочарование.
В конце концов, они из совершенно разных миров.
– Смерти наскучили мне еще тогда, когда Светлые были выдумкой, - хмыкнул Стикс.
– И именно это меня и веселит. Они не кончились. Даже за пятьсот лет Власти Света.
– Нам сейчас не до философии, - Лаула покачала головой.
– Тебя обвиняют...
Она не успела договорить. Стикс расхохотался. И тогда она окончательно поняла.
– В чем меня обвиняют, в убийстве ли?!
– смеялся Стикс.
– Меня?! И что они сделают? Казнят меня? А не затем ли мы здесь? Ты же неглупая девушка, и твой отец - Темный. Как ты можешь смотреть на вещи так однобоко?
Конечно, Стикс - чудовище. Древнее и страшное. И ему плевать на весь этот мир. Он слишком стар, слишком силен и слишком ограничен прямо сейчас. Ему и на себя плевать. Поэтому он искренне веселится, смотря на хмурые лица Светлых, обращенные к нему. Его уже хотят казнить. Он может прямо сейчас встать и начать войну против всех, кого увидит, и никто не сможет его остановить.
Впрочем, нет. Остановить его Лаула сможет. Благодаря печатям, которые он сам же позволил на себя поставить. Но вот убить его не сможет здесь даже она. Ведь тогда весь Имир, или даже все просвященные земли утонут во Тьме, которая вырвется из него.
Вот каков был Стикс. Неприкасаемый, даже будучи в темнице. Невозмутимый, даже перед казнью. Вот почему Архипатриарх и Патриарх так быстро все решили.
– А тебе не хотелось бы повеселиться напоследок?
– спросила Лаула.
– Не хотелось бы вытряхнуть душонку того, кто попытался тебя подставить?
– Я был бы не против, - улыбнулся Стикс.
– Но я хотел бы сделать это лично. А без меня... не думаю, что вы догадаетесь.
Не прикасаясь, Лаула открыла решетку силой одного своего Света. И впервые увидела удивление в глазах Стикса.
– Покажешь мне убийцу, а я подержу, пока ты будешь вершить кару, - Лаула решительно смотрела в глаза Темного.
– Так действуют Персты Указующие и их Клинки.
Улыбка Стикса превратилась в ужасающий оскал на половину лица.
– Звучит заманчиво.
*****
Когда они выходили из здания полиции, Лаула предъявила на посту охраны письмо, заверенное Патриархом и Архипатриархом. Полицейские благоговейно посмотрели на печати и даже не подумали задерживать их, а вот Стикс оказался немного разочарован.
– Я, на миг, подумал, что ты решила освободить меня по собственной воле.
– Я так и сделала, - легко кивнула девушка.
– Просто моя воля совпадает с волей церкви. Так было и будет всегда.