Клинок Смерти- Чёрная падь
Шрифт:
– Хотел на шахты устроиться, – придумывал Гриша, – не понравилось мне, пыльно очень.
– Ну, а в Москве в качестве кого хотите себя попробовать? – ворочал языком захмелевший Анатолий.
– Я, вообще-то тракторист. Демобилизовался после армии. Не знаю, может подучиться стоит на механика, – говорил Григорий.
– Нам, как раз механики нужны. Хотите, я помогу вам на завод наш устроиться? – шла бравада от Анатолия.
– Почему бы не попробовать? Буду премного благодарен вам, – без радости ответил Гриша.
– Не стоит благодарностей, – с пафосом вторил ему Анатолий, – что ты. Приедем, заскочим ко мне домой и на завод сразу съездим. Я весь
Володя предложил:
– Давайте ещё по одной.
Анатолий рассмеялся и, теряя интеллигентность, согласился:
– Поддерживаю. Жрать, дело свинячье, пить, дело благородное.
Тут подсуетилась официантка, поставив на стол холодную закуску, добавила к ней ещё один графин с коньяком. Анатолий взял графин, разлил по рюмкам коньяк. Все присутствующие чокнулись рюмками и выпили. Гриша закурил папиросу и, выпустив дым через ноздри, посмотрел в окно, где непроглядной парящей занавесью окутывала поезд неизвестность.
– Я тоже по командировкам гоняю, – разговорился Володя. – У меня по секрету скажу, есть ещё один интерес в Москву в командировку ездить.
– Догадываюсь. Сердечная привязанность? – хитро сощурив глазки налитые спиртным, произнёс Анатолий.
– Как в воду смотрите, – щёлкнул пальцами Володя.
Гриша повернул голову в сторону Володи и с интересом разглядывал этого на вид культурного человека, за внешней аккуратностью которого прятался внутренний бардак души. В вагоне ресторане стоял весёлый гам и столбом дым от, дымящихся без остановки папирос хорошо подвыпившей публики. Дорога такого типа располагала к фантазиям и главное почти все половину историй рассказанных приукрашивали в общении и ещё главнее, что все в это верили, потому, что сами представляли себя в том свете, которого так и не достигли и хотели, чтобы в это верили другие.
Володя закинул ногу на ногу, закурил, выжидая, когда проявят к нему интерес. Анатолий вытер лицо салфеткой, выпил стакан боржоми, скрестил руки на груди, откинул голову назад и захмелевшим голосом, улыбаясь пьяной улыбкой во весь свой слюнявый рот, произнёс:
– Давайте свой десерт, если конечно не тайна. Люблю послушать вагонные истории, на ночь глядя.
– С дамочкой одной познакомился в Москве, – начал трепаться Володя, – ну не сказать, чтобы красавица, но фигура у неё загляденье.
– Интересно, – слюнявил ртом Анатолий.
– Женщина в годах, но себя блюдёт. Парикмахером работает. Ногти перламутровые. На голове шестимесячная, просто жу-жу, кудрявая болонка, замужняя, – ехидно засмеялся Володя, и глаза его засалились похотью.
Анатолий таращил прищуренными глазами в предвкушении интимного рассказа.
– В магазине с ней познакомился, – продолжил рассказчик. – Приехал в командировку, а меня знакомые пригласили на день рождения. Я пошёл в Столешников переулок в магазин, пирожное купить. Стою в очереди. Подходит женщина, ну та самая и смотрит на витрину. Пирожные заканчивались. Она, так промежду прочим и говорит, ах, ах, не помню за кем стояла, отошла на минутку и очередь потеряла. Я ей говорю, « таких, как вы, забыть невозможно. Вы стояли передо мной. Сзади в очереди начали волноваться. Народ крикливый подобрался, шуметь начали; «пирожные шесть штук в руки дают, она не стояла», ну, в общем, гвалт начался.
Анатолий изменился в лице, сидел посерьёзнев. Глаза его выражали удивление, а голова наклонилась на бок.
Гриша посмотрел на Анатолия и участливо спросил:
–
Анатолий сделал успокоительный жест рукой и ответил заплетающимся языком:
– Всё хорошо, просто слушаю, интересно очень. Я-то уже вышел из этого возраста, когда по женщинам ходил замужним. Приятно вспомнить. Ну, ну, что дальше Владимир?
Володя продолжал оживлённо рассказывать:
– Я и говорю людям, она, мол, пускай встанет вместо меня, а я выйду из очереди. Вышел из магазина, стою, думаю, может познакомиться получится. Про день рождения даже забыл. Она выходит, ну, прямо краля. Пальто с песцовым воротником. Тётке под пятьдесят, как потом выяснилось, а выглядит на тридцать пять, не больше. Я козликом перед ней. Она мне, «Спасибо, вы настоящий джентльмен». Я ей отвечаю, что таких, как она, первый раз встречаю. Ну, короче говоря, она меня на эти пирожные пригласила к себе в гости.
Анатолий взял в руки графин и разлил оставшийся коньяк по рюмкам. Руки его тряслись, и на висках выступил пот. Он осведомился:
– Наверное, через всю Москву тащились к ней домой.
Володя взял рюмку в руку, протянул руку к середине стола. Все трое чокнулись рюмками, выпили и Володя, закусив лимончиком, продолжал:
– Напротив кондитерской живёт, арка в доме, подъезд, справа, второй этаж. Пошли мы к ней. Квартира отдельная, хоромы, три комнаты. Муж, пердун старый, по командировкам разъезжает, месяца по три не бывает дома. Ну, что говорить, женщина ещё в соку, ну у нас с ней и закрутился романчик. Мне, казёнщина эта, поперёк горла встала. Гостиница не первого разряда, а тут, одеяла пуховые, наволочки шёлковые и халат мужа мне её понравился. Муж её специалист на заводе, высокого профиля.
Гриша вставил слово, окутанный своими думами:
– Сюрпризы бывают разные в жизни. Иногда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Анатолий повертел пятернёй руки и почему то с досадой произнёс:
– Халатик значит понравился. Она то, как сама?
– Да мне-то по большому счёту без разницы, но женщина огонь. Она, конечно, беспокоиться, боится меня потерять. Я же молод и красив, – сказал Володя, похлопав себя по щеке ладонью, и продолжил, самодовольно: – Ну и такое вытворяет, я вам скажу, что молодым не под силу, все соки из меня выжимает. Вот приеду, завтра утром и с вокзала к ней домой, в пуховую кровать. А, как она губами водит по телу, будто белочка хвостиком. Она в меня по уши влюблена, даже ключи дала от квартиры своей мне.
Анатолий произнёс злорадно:
– А не боишься, что муж узнает?
Володя, откинувшись на спинку стула и театрально, отведя руку с папиросой в сторону, ответил:
– Она мне по межгороду звонит, предупреждает, когда муж уезжает. Вот и на этот раз предупредила, что муж на три месяца уехал. А я себе командировку в Москву организовал. Пока олень этот рогами стучит о косяки вагонов, я на его жене поясницу разминаю.
Володя громко захохотал и прилично набравшийся увеселительного напитка фантазировал:
– Вы только представьте; Такой жирный боров с оленьими рогами в дверь домой не проходит когда возвращается из командировки и не поймёт почему. Рогов-то он не видит, а они за косяк двери цепляются и не дают пройти ему!
Володя зашёлся смехом, схватился рукою за живот. От смеха у него выступили на глазах слёзы.
Анатолий повернулся к Грише, протянув руку и еле двигая пальцами, обратился, выплёвывая слова:
– Дай закурить.
Гриша протянул пачку «Казбек », выбил из пачки папиросу и сказал учтиво: