Клинок ведьм

Малфорд А. К.

– Обожаю огонь.

Кончик пальца Руа пульсировал болью. Балорн опустился на одно колено, приблизился к ее руке и, втянув обожженный палец в рот, облизал. Выпустив его изо рта, он томно улыбнулся Руа:

– Лучше?

Руа затряслась, зарычала:

– Ты – демон, проклятый всеми богами!

Балорн ухмыльнулся.

– Думаешь, твой суженый намного лучше? Когда-то он был моим учеником. – Он склонил голову к Ренвику и спросил: – Сколько ведьм ты погубил? Как много их крови на твоих руках?

– Слишком много. – Грудь Ренвика

тяжело вздымалась, он рвался и натягивал цепи.

– Но в пытках ты был довольно посредственным.

– Да. – Ренвик настороженно кивнул.

– И убивал ведьм ты только из милосердия? Ха-ха! – хохотнул Балорн и направился к Ренвику. – Все это время? Я-то думал, ты просто плохо владеешь клинком, но ты убивал их быстро и безболезненно специально, не так ли, маленький Ведьмоубийца?

– Не называй меня так, – прорычал Ренвик и, как только Балорн приблизился, подтянулся на цепях и ударил его в живот.

Балорн отлетел назад и упал на пол, но быстро поднялся и, отряхнувшись, процедил:

– Так и думал, что тебя на этих цепях надо было подвесить. – Он покачал головой, будто это была шутка, над которой они все позже посмеются. – Ты, кажется, забыл, что я приковал твою суженою к столу.

– Как ты узнал, что Руа – моя суженая?

Балорн поднял бровь.

– Только боги могут заставить кого-то полюбить тебя, Ведьмоубийца.

Руа напряглась, натягивая путы. Балорн мог пытать Ренвика, резать его – но он прекрасно знал, как заставить племянника страдать по-настоящему. Руа понимала, что эти слова ранят его не хуже любого клинка. Она сжала кулаки, корчась от боли. Ренвик вырос среди тех, кто постоянно говорил, что он недостоин любви и никто его не любит. Он провел детство и юность в той же тюрьме, что и Руа, – только во много раз хуже.

– Ренвик заслужил мою любовь, – прорычала Руа, привлекая внимание Валорна. Она должна была сказать это, должна была дать Ренвику понять, что слова его дяди были ложью. Если им не суждено пережить этот день, Ренвик хотя бы не умрет, раздираемый сомнениями.

Балорн вернулся к Руа и провел по ее обожженному пальцу.

– Больно, дорогая? – Он сверкнул белоснежной улыбкой. – Как думаешь, пальчикам на твоих ногах будет больнее?

Продвигаясь к краю стола, Балорн капал свечным воском на кожу Руа. Но она смотрела на дверной проем – в нем показался фиолетовый дым, а следом темная фигура.

– Ты сможешь вдоволь наиграться, Балорн, когда мы доберемся до Валтена.

Из-за угла, покуривая сигарету, выступил светловолосый фейри. Руа оглядела его округлый подбородок, вздернутый нос и черные пустые глаза.

– Ты же умер, – прошептала она, в памяти возвращаясь к той секунде, когда Хейл пронзил его грудь.

– Ты думаешь, я – Беленус, да? – проговорил мужчина. – Нас часто путали. Но теперь это будет происходить реже – ведь суженый твоей сестры его убил.

Огастус Норвуд.

Он был точной копией брата. Руа попыталась найти хоть какие-то различия между ними

и не находила. Она заметила, как он это сказал – «суженый твоей сестры», хотя он вырос, считая Хейла своим старшим братом.

Огастус прошел в комнату, за ним тянулся шлейф дыма. Он был высок и худощав, в точности как король Норвуд – насколько помнила Руа. Он затянулся сигаретой и выпустил струйку дыма ей в лицо. Руа попыталась отвернуться, но Огастус сжал ее щеки, заставив смотреть на него.

– Тебе понравится, поверь мне. – Его голос был тихим и гулким, он пристально смотрел Руа прямо в лицо. – Даже после купания в ледяном озере от тебя все еще воняет Ренвиком.

Если Балорн был самодовольным, но очаровательным, то Огастус был абсолютно бесчувственным. Он выпустил новую порцию дыма Руа в лицо: сладкий, пьянящий аромат окутал ее целиком. Обычные сигареты так не пахли, этот запах напоминал ей…

– Фиолетовый дым, – прошептала она, сердце в груди билось реже и реже, конечности онемели, а пульсация в кончиках пальцев показалась Руа далекой, словно звезды.

– Это менее сильное снадобье, – прошептал ей на ухо Огастус. Когда он наклонился, Руа посмотрела на его грудь сквозь зияющий вырез серой туники. На золотой цепочке на шее висел светящийся голубой камень. Руа затошнило – она сразу поняла, что это такое. Камень манил ее, пел песню силы, как Бессмертный клинок.

Это было Ведьмино стекло.

– Чего ты хочешь, Огастус? – Из объятий ужаса Руа вырвал голос Ренвика. Она попыталась скрыть потрясение, а Огастус вихрем рванулся к ее суженому.

– Я хочу вернуть трон по праву рождения! – В его голосе слышалось пугающее высокомерие, на которое были способны лишь самые мерзкие люди. – И я накажу всех правителей, что вступили в сговор с этим бастардом Хейлом. Они смели решать, кто законный наследник Востока! И первым в моем списке будет Южное королевство!

– Ты его уничтожишь?

– Не любую войну можно выиграть, размахивая мечом, принцесса. – Огастус взглянул на Руа, в его голосе звучало презрение. – Юг сейчас в полном беспорядке, один малюсенький толчок – и королевство рассыплется. – Он отнял сигарету от губ и осмотрел ее, прежде чем сделать еще одну затяжку. – Балорн может получить Север и Запад за помощь мне.

– Ты думаешь, Запад ему покорится? – прорычала Руа, глядя на Валорна, – он непринужденно прислонился к стене, увлеченно слушая их разговор.

– Они уже покорились, – ухмыльнулся Балорн. – Дело сделано. Королева мертва.

От удивления Руа приоткрыла рот. Расслабленное тело клонило в сон, но шок от слов Валорна вернул ее в сознание. Королева Запада мертва, а ее королевство покорилось Балорну? Вопросы мельтешили у Руа в голове. Как? Когда? И тут Руа подумала о Реми. Если они напали на Север и Запад одновременно, значит ли это, что атаковали и Ексшир?

– И что вы собираетесь делать с королевством Высокой горы? – медленно проговорила Руа, опасаясь услышать ответ.