Клинок ведьм
Шрифт:
– Можешь оставить все, как есть. Пусть твоя сестра хранит свой маленький амулет. Он ей ничем не поможет, – проговорил Огастус, поправляя воротник туники, чтобы скрыть камень. – А я буду с наслаждением наблюдать, как время уничтожит ее семью. Пусть они голодают, но им никто не придет на помощь, хотя это королевство так нуждается в восстановлении. – Бумага сигареты догорела, и Огастус швырнул окурок в огонь.
– Жаль тебя не будет рядом, чтобы посмотреть, как они уничтожают сами себя. Ты должна была принять предложение Валорна, когда оно было в силе.
– Ты глупец! –
– Король Востока знает о чудовищах еще больше, чем я, – промурлыкал Балорн, уставившись на грудь Норвуда. – Не так ли, Огастус?
Тот достал из кармана еще одну сигарету и прикурил от свечи. Фиолетовый дым окутал его лицо, а зрачки стали еще шире.
– Синие ведьмы были всего лишь пробой пера, доказательством того, что мой план сработает. – Огастус наклонился к Руа и выпустил струйку фиолетового дыма ей в лицо. – Не волнуйся, принцесса. Засыпай.
Восхитительное наслаждение разлилось по ее венам. Она услышала, как Ренвик слабо зовет ее по имени. Далеко, слишком далеко. Теперь она парила над землей, тепло распространялось по телу, как будто она погружалась в горячую ванну. Цветочный аромат напоминал ей о ком-то. В голове промелькнул образ, и Руа впервые осознала, кто это был: ее мать. Она улыбнулась бывшей королеве Высокой Горы, и проклятый фиолетовый дым утянул ее на глубину.
Жжение на запястьях вывело Руа из дурмана. Она больше не лежала на столе – ее руки были привязаны по обе стороны от головы, она сидела, облокотившись на жесткие деревянные планки. Повозка, в которой она ехала, раскачивалась, заставляя мышцы на груди напрягаться. По крайней мере, они не привязали ее стоя, подумала Руа, не то она вывихнула бы и локти, и запястья.
Отяжелевшие веки неохотно открылись, и Руа осмотрела крытую повозку. Взгляд тут же зацепился за Ренвика – он был привязан напротив, его глаза блестели. На нем по-прежнему были одни лишь брюки, но Руа заметила, что они стали другими. И только после этого она увидела, что на ней, кроме атласного пеньюара, ничего нет. Холод пронзил Руа насквозь, она вздрогнула и увидела свежие синяки на груди и лице Ренвика. Пока она была без сознания, его избили.
Руа и Ренвик долго смотрели друг на друга и молчали. В горле Руа встал ком.
– Скоро мы окажемся в Валтене. – Голос Ренвика звучал надтреснуто, хотя он и пытался казаться обнадеживающим. – Они отведут нас в убежище, и ты наконец согреешься.
Руа покачала головой, но Ренвик осторожно продолжил:
– Балорн неравнодушен к тебе, Руа. Ты могла бы сыграть на его чувствах. Он бы кормил тебя, дал одежду… Ты могла бы выжить.
– Нет. – Руа натянула веревки, не заботясь о том, что они впивались в израненную кожу. Она потянулась вперед и смогла оказаться почти на середине повозки. – Я никогда этого не сделаю – даже если ты мне позволишь, мне все равно. Я лучше умру.
Ренвик опустил голову, и Руа ощутила его разочарование. Он так хотел, чтобы она спаслась! Боги, как ей хотелось прикоснуться к нему, прижаться к его груди и заплакать.
– Может, мы
– Думаешь, они захватили лагерь? – Руа подумала о Лирейской котловине. Она вспомнила об Анерин и стиснула зубы – переживала за подругу. – Или пришли только за нами?
– Я не спал, когда нас везли прочь. Казалось, что они пришли только для того, чтобы схватить нас. Боги, молюсь, чтобы так и было. Огастус и его солдаты запускают в небо горящие штуковины, лучники стреляют по ним, и они взрываются над жертвами.
– Фиолетовый дым, – пробормотала Руа. – Похоже на сонное зелье или наркотик. – Она задумалась: у нее болела голова и стреляло в виски от дыма Огастуса или длительного времени без еды и воды?
– Этот дым лишает способности колдовать. Но как? – Руа обратилась к красной магии и поняла, что ее нет. Она посмотрела на металлические балки, прикрепленные к стенкам повозки, – конечно, на них были заклятия. Огастусу не нужно было напускать на нее ядовитый дым, чтобы отсечь от себя магию Руа. Оградительные заклинания и так неплохо контролировали ее магию, пока они путешествовали.
Руа вновь оглядела повозку, но поблизости ничего не было – ни ее клинка, ни кинжала. Чувство потери, словно живое существо, грызло Руа изнутри. Бессмертный клинок был частью ее самой – так же, как и Ренвик был кусочком ее души. Пусть Руа раньше и считала магию клинка проклятием, он все же был даром, благословением.
– У меня есть догадка насчет этого дыма, но она… не очень хорошая. – Ренвик снова поглядел на Руа. – Думаю, Огастус нашел фиалковую ведьму.
Глаза Руа округлились.
– Но все фиалковые ведьмы погибли почти столетие назад. Восточный ковен исчез.
– Возможно, некоторые из них ушли под землю, спрятались. Или же Огастус понял, как использовать магические заклинания и без них. Может, он использует других ведьм – и они накладывают заклинания фиалковых.
Руа поджала губы. Это не было чем-то неслыханным – ведьмы, обладающие способностями других ковенов. Некоторые заклинания были достаточно просты для любой ведьмы – например, защитные или очистительные ритуалы. Баба Морганна обладала Видением синих ведьм и способностями к перемещению объектов красных. Но чтобы ведьма умела пользоваться фиалковой магией, не зная при этом ни одной фиалковой ведьмы? Это казалось маловероятным. Ведьмы берегли книги заклинаний и священные символы, сохраняя традиции своей магии, но их культура была почти полностью устной. Основам магии старшие ведьмы обучали младших, а не читали им книжки.
– Зачем фиалковым ведьмам подчиняться Огастусу? – спросила Руа, прислонившись к стене повозки. Они ехали по неровной местности, ее бедра и спина уже онемели от сидения на подпрыгивающем деревянном полу.
– Фиалковые ведьмы всегда служили Норвудам. Возможно, услышав о начале состязаний за Восточный трон, они решили заявить о себе.
С каждым вздохом губы и кончик носа Руа холодели все больше. Она благодарила Богов, что ее густые и длинные волосы прикрывали хотя бы спину и нежные уши.