Клирик
Шрифт:
— Какой? — не понял гигант.
— Ну, я тут встретил у вас такого хлыщеватого типа в белом плаще. Это не может быть он?
— Нет, — недовольно поджав губы, ответила богиня, еще раз перебирая в памяти последний разговор с «хлыщеватым типом» — с Игроком…
Яран тогда отлучился полюбоваться на очередную заварушку своих последователей, а она, перестав изображать из себя умирающую, принялась ревностно просматривать, что же вытворяли ее адепты за последнее время. Это несколько подняло настроение, да и силы пополнились от поступавших напрямую их искренних молитв.
— Несравненная! — Он, сняв шляпу, изобразил ею нечто замысловатое и галантно поклонился. — Я вновь заглянул, чтобы узнать, как наши договоренности? Все в силе? И как скоро освободится мой человечек?
Лемираен оторвалась от мини-портала, в котором были видны толпы молящихся на храмовой площади.
— Как только исполнит требуемое, я тут же отпущу его, — более резко, чем следовало бы, ответила она.
— А когда исполнит? — вздернул бровь бог. — Вы же понимаете, что и в моих планах для нее отводится не менее важная часть. Да что там! Вам ведь не меньше моего нужно, чтобы она успела выполнить все задание целиком. Мало закрепить ваше присутствие в Бельнорионе, еще нужно стабилизировать весь мир на Веере. Я уже вам объяснял…
— Помню, помню, — оборвала его богиня. — Но у нас возникли некоторые непредвиденные обстоятельства… В общем, я извещу вас, когда ваша посланница освободится.
— Несравненная?! — теперь этим словом Игрок умудрился выразить недоверие, сомнение и еще несколько оттенков охвативших его чувств.
Лемираен поджала губы, — она никак не могла принять решение: говорить ему что-либо или нет. Вдруг стоит поделиться? Или же не следует признаваться в собственных слабостях?
Видя колебания на прекрасном лице, бог решил подтолкнуть собеседницу к признанию.
— Светоносная, надеюсь, вы отдаете себе отчет, что, если посланница не выполнит мою часть плана, всему вашему… Всему нашему… э-э… скажем так, проекту придет конец.
— Понимаю, — нехотя согласилась она. — Но…
— А если понимаете, то обеспечьте… — И замер на полуслове, явно к чему-то прислушиваясь. — О! Кажется, ваш муж возвращается. Мне бы не хотелось вновь встретиться с ним. Так что, если вкратце: вы помогаете посланнице выполнить, что нужно, со своей стороны, а я — со своей… — И пропал.
— Игрок заинтересован в том, чтобы ритуал прошел как можно скорее, — уверенно ответила богиня. Ей не хотелось рассказывать подробности при ревнивом муже.
— Точно? — с сомнением переспросил Сейворус. — Пришлые так и норовят урвать себе кусок пожирнее. Все же, вдруг он?..
— Я же сказала, нет! — от женского крика вздрогнули небеса. Богиня была явно раздражена. — Он заинтересован. Повторяю, заинтересован! Тебе ясно?
— Смотри, твои друзья, тебе и доверять, — развел руками бог. — Тогда все, что остается, — это приказать почитателям провести положенный ритуал. А потом мы дружно примемся разыскивать покусившегося на НАШ мир.
…Каменные бастионы крепости угрюмо взирали на заболоченные равнины. И казалось невероятным, что такая громада до сих пор не ушла в воняющую гнилью трясину. Кагорат всегда являлся форпостом западной части Глухих Земель, оборонял Ольтанию от всей
Кастелян быстро расселил всех. Артисты с удовольствием после сложной дороги начали располагаться, пообещав уже назавтра дать первое представление. Я, как обычно, помогала Эльме и Эрику натягивать тент и собирать помост для выступления на площади. На участников команды, которые после сражения продолжили путь вместе с артистами, я старалась не обращать внимания. Морвид уже не раз пытался затеять разговор, но мне удавалось то увильнуть в последний момент, отговариваясь всякими глупостями, то спрятаться, пока он не заметил. И вот сегодня жрец решил пойти на новый приступ.
Пока я возилась с завязками — в это время силач отправился на поиски доски, чтобы заменить сломавшуюся в настиле, а Эльма, по обыкновению, поспешила увильнуть от любой работы, — Морвид замер рядом и выжидательно уставился на меня. Поняв, что когда-нибудь поговорить все же придется, я отложила тент в сторону.
— Ну?!
Видя мой настрой, жрец несколько смутился, но потом все же решился:
— Ольна, поедешь с нами?
После его слов у меня не то что негодования не осталось! Я вообще едва дар речи сохранила.
— Я что, с дуба рухнула?! — кое-как мне удалось выдавить из себя пару минут спустя.
— Только мы можем… Только ты…
— Мо-о-орвид, — перебив жреца, для наглядности я помахала рукой. — Ты вообще меня видишь?! И слышишь?! Я тогда говорила и сейчас повторю: мне ваши подвижнические деяния — как до одного места дверь железная!
— Ольна, но…
— Ты что, думаешь, что я вот так все брошу и поеду с вами? Думаешь, забуду все, что произошло?! Забуду, куда вы меня отправили?! Сначала Элионд, потом ты, посчитав меня совсем скудоумной, использовали вслепую, передали один другому, как игрушку, а когда не подошла, выбросили. А теперь что, вновь потребовалась?!
— Ольна, понимаешь…
— Нет, не понимаю и понимать не хочу! Знаю только одно — к вам в добровольцы я не нанималась! Уж тем более — после ваших выходок!..
— Но мы же ничего…
— И это называется «ничего»?! — гневно вскинулась я. — Ни с того ни с сего — словно к прокаженной относиться стали. Взаперти продержали неделю, а потом вовсе на смерть в монастырь отправили. Да меня ваша чертова камера чуть заживо не сожрала! — Переведя дыхание, я продолжила: — А теперь вопрос: я что, блаженная или дура законченная, чтобы вновь с вами связываться?! Поэтому идите-ка вы со своими начинаниями!..