Клуб бездомных мечтателей

Мюррей Лиз

В комнату вошел Карлос и стряхнул с волос снег. Он надул щеки и выпучил глаза, как герой какого-нибудь мультфильма.

– Бррр, я там чуть зад себе не отморозил, – сказал он, отряхивая рукава от снега.

Мы молчали.

– Ну, как дела, дамы? – спросил Карлос. – Что-то вид у вас кислый.

В голове пронеслась мысль, что я слишком сгущаю краски, но потом я все равно сказала то, о чем думала.

– Все нормально… Мне кажется, что после того, как ты получил свое наследство, настала пора заняться квартирой. Ты исчез без предупреждения, и это оказалось для нас неприятным сюрпризом.

Мы очень устали, нам теперь не до сюрпризов.

Было видно, что Карлос еле сдерживает себя, чтобы не взорваться. Мне показалось, что своими словами я перешагнула границу дозволенного.

– Шэмрок, мне надо было успокоиться. Я взял деньги отца, и я хотел побыть некоторое время один. Ты же знала, что я обязательно вернусь. Верно?

– Да, Карлос, мы знали, – соврала я, чтобы не вступать с ним в конфликт. Мне показалось, что я становлюсь одной из тех, кто не понимает Карлоса. Я боялась, что вопросы, откуда взялись деньги и где он пропадал все это время, закончатся нашим расставанием.

– Если вы мне верите, так и ведите себя соответствующим образом. Будьте хоть немножко благодарны, – отрезал Карлос.

Я молчала. Сэм смотрела на меня, словно ждала указаний, что надо делать. Карлос посмотрел на меня, потом на Сэм и усмехнулся. Он взял подушку, медленно поднял ее над головой и засвистел мелодию, чтобы снять возникшую напряженность. Сэм улыбнулась и стала от него отползать. Карлос начал крутить подушкой в воздухе, словно лассо. Несмотря на свое настроение, я тоже невольно улыбнулась. Он меня смешил.

– Эй, мы снимем квартиру, – сказал Карлос и ударил меня подушкой по плечу, потом быстро схватил Сэм за лодыжку и потянул к себе. Он попеременно бил подушкой то меня, то Сэм, приговаривая: – Ах вы глупышки! Нищенки. И мне не верите.

Сэм начала громко визжать, цепляясь за матрас. Я схватила подушку и начала от него отбиваться, но подушка, словно горошина, отскакивала от его сильного тела. Мы упали на вонючий ковер и начали бороться и хохотать. Карлос поднялся первым, поправил рубашку, подошел к трюмо и выдвинул ящик.

– Вот, – сказал он. – Взгляни.

Он вытер рукавом пот со лба и бросил мне газету The New York Post, открытую на странице объявлений.

– Что это? – спросила я.

– Явно не пицца с двойным пепперони, – ответил Карлос. – Это объявления о сдаче квартир, Шэмрок, что же еще? Я уже начал искать.

Я посмотрела на страницу, на которой действительно оказались объявления о сдаче квартир. На полях почерком Карлоса была написана пара телефонных номеров, и один из них был жирно обведен.

Я почувствовала, что зря в нем сомневалась. Я попыталась посмотреть на собственные действия его глазами и поняла, что вела себя очень эгоистично. Деньги, как ни крути, принадлежали его отцу, а я устроила ему столько головной боли из-за того, что неделю не смогла прожить без его поддержки. Я решила загладить свою вину.

– Карлос, – начала было я, приподнимаясь с пола, но он остановил меня движением руки.

– Послушайте, – произнес Карлос. – Сегодня мы отдыхаем и веселимся. Одевайтесь покрасивее, и я устрою вам праздник.

До центра мы ехали на такси. Мы направлялись в место,

которое, по словам Карлоса, должно было сразить нас наповал. Никогда раньше я не видела, чтобы за такси заплатили тридцать долларов, как тогда сделал Карлос. Во время поездки он сидел на переднем сиденье и по-испански болтал с водителем, переключая радио с рока на хип-хоп. Мы перестали прыгать по радиостанциям, когда заиграла песня Фокси Браун под названием «Gotta Get You Home». Карлос делал вид, что крутит пластинки, как диджей. Мы с Сэм подпрыгивали на заднем сиденье в такт музыке, а ветер из открытых окон разметал наши волосы.

Наступил вечер, и небо стало пурпурно-синим. Я высунулась из окна и глубоко вдохнула запах поздней осени, пропитанный влажностью, которая бывает перед грозой. Мимо нас проносились семьи в своих машинах, на задних сиденьях которых сидели обычные подростки, пристегнутые ремнями. Их упорядоченная жизнь только подчеркивала полный хаос нашего существования.

Мы были молодыми бунтарями, которые вместе строили свою жизнь, так непохожую на ту, которой жило большинство. Наше приключение могло стать захватывающим или опасным. Все зависело от того, что предпримет Карлос и сдержит ли он свои обещания.

Мы приехали в китайский квартал Чайна-таун, в небольшой задрипанный ресторан, специализирующийся на дим-сам [17] , на Мотт-стрит. Карлос попросил у официантки, с которой он, судя по всему, был знаком, кабинку с хорошим видом и, отказавшись от меню, заказал массу еды. Он подмигивал, а мы смеялись и не задавали никаких вопросов.

В ресторане я снова почувствовала свою связь с Карлосом. Он обладал способностью оживлять и «зажигать» все, к чему прикасался. В компании с ним даже отражения света на мокром асфальте казались ярче. Карлос ушел на кухню и, вернувшись вместе с официанткой, помог ей расставить на столе блюда. Он сделал мне из салфетки прекрасную розу. Я не могла отвести от него глаз: он был такой красивый, энергичный, жизнь била из него ключом. Иногда он смотрел на меня с такой страстью, что я не выдерживала его взгляда и опускала глаза.

17

Разновидность китайских пельменей.

Сэм улыбалась шире, чем я когда-либо видела; совершенно очевидно, что она была счастлива. Если честно, то и я чувствовала себя счастливой. Это была магическая ночь, и я пожелала себе, чтобы моя жизнь всегда была наполнена простым счастьем. Кто знает, если Карлос будет со мной рядом, может, так оно и будет.

Потом в мотеле Карлос пытался, чтобы автомат по продаже напитков вернул его деньги. Подсветка автомата сделала веснушки на его лице золотисто-каштановыми. Его голос стал похож на рокот этого автомата. В тот момент я решила с ним переспать. Он давно хотел этого и постоянно просил, но я не была готова. Я решила, что это поможет укрепить нашу связь, которая в последнее время дала большую трещину. Карлос стал трясти автомат, и банки с газировкой вывалились в поддон. Ему все удается, и это тоже.