Клуб для избранных
Шрифт:
Двадцати минут резких рывков — Лесли специально выбрала баттерфляй — хватило, чтобы довести себя до изнеможения. Набрав в грудь побольше воздуха, она повернула обратно. За несколько метров до берега встала — теперь вода была ей по пояс — и побрела вперед, преодолевая сопротивление почти ледяной массы. При мысли о том, что заставило ее принять это освежающее омовение, Лесли стало смешно. Пожалуй, даже Радклифф не стоит такой жертвы. Однако благодаря купанию к ней снова вернулось хорошее настроение.
— Немного прохладно, а?
Лесли вздрогнула
Девушка поспешно убрала волосы с глаз. Ее мокрое тело покрылось мурашками. Широко распахнутые сапфировые глаза выражали удивление. На губах застыла смущенная улыбка. Узкие, почти мальчишеские бедра и роскошная грудь, стремившаяся вырваться на свободу из тесного купальника, предстали перед Джеймсом во всей красе.
Лесли чувствовала себя обнаженной. Она и в самом деле была почти обнажена, если не считать тоненьких полосок на бедрах и груди, которые, намокнув, стали прозрачными.
Улыбнувшись, Джеймс шагнул к девушке и набросил полотенце ей на плечи. Лесли облегченно вздохнула. Под этой призрачной защитой она снова почувствовала себя одетой, скромно спрятавшейся от его проницательного взора.
— Ну как, полегчало? — спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Твою ссору с Аланом.
— Мы вовсе не ссорились. Просто ему не понравилось, что я собираюсь в Радклифф, вместо того чтобы быть ближе к нему.
— Он обиделся.
— Обиделся?
— Ну да. Ты выбрала город, где никого не знаешь и где у тебя могут появиться новые друзья, и тем самым пренебрегла Аланом. Немудрено, что это его задело.
— Ты считаешь, что я должна ехать с ним в Лос-Анджелес?
— Я считаю, что ты вольна поступать как хочешь.
— А мне кажется, что нельзя приносить собственную жизнь и мечты в жертву кому-то. Разве я не права?
Джеймс пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Если бы ты дорожила Аланом, ты бы с радостью принесла эту жертву, — задумчиво произнес он.
«Я бы с радостью отправилась с тобой в Вашингтон, если бы ты об этом попросил, — подумала Лесли, изумляясь собственным мыслям. — И если бы ты выбрал лесопилку, я бы все равно осталась с тобой — в качестве кухарки, например. Для того, кто мне дорог, я пошла бы на любые жертвы».
— Лесли, Джеймс! Мы собираемся покататься на водных лыжах. А ты, похоже, уже искупалась?
Их окружили приятели. Алан старался держаться подальше от Лесли.
Молодые люди резвились в воде, играли в волейбол, жарили мясо. Когда наступили сумерки, свет в доме погасили и включили музыку. Алан по очереди танцевал со всеми девочками — очевидно, хотел дать ей понять, что может развлекаться и без нее.
«Ты можешь делать что угодно, — думала Лесли, наблюдая за его эскападами. — Ревновать я не буду, извиняться тоже. И своего решения не изменю».
Она взглянула на часы. Уже одиннадцать. Через час надо возвращаться домой. Может быть, кто-нибудь захочет уйти прямо сейчас? Вряд ли.
— Пошли, — услышала она чей-то шепот.
Джеймс. Она ни разу не видела его после того, как они ушли с пляжа, и решила, что молодой человек, по своему обыкновению, уже покинул сборище.
Не говоря ни слова, она последовала за ним. Зайдя на кухню, Джеймс взял банку пива и направился к лесу. Подходящий пенек нашелся быстро. Джеймс уселся на него и вытащил сигарету.
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Я бросила.
— Ну и правильно. Скверная привычка. А как насчет пива?
— Нет, я...
— Не пьешь. Тоже правильно. Несовершеннолетним это запрещено по закону.
— Но ведь и правда запрещено, — слабо запротестовала Лесли.
— Как ты собираешься жить в Радклиффе? Наверняка все, кто будет с тобой учиться, уже пробовали спиртное. К тому же в Массачусетсе могут оказаться не такие строгие правила.
— Как-нибудь приспособлюсь.
— Травку-то хоть пробовала?
Она недоуменно уставилась на него.
— Марихуану, — пояснил он небрежно.
— Мне она не нужна.
— И без нее весело? — поддразнил он, сверля ее глазами. Почему он так себя ведет? Неужели тоже злится за то, что она едет в Радклифф? Тогда почему бы не сказать об этом прямо?
Лесли вздохнула и опустилась на бревно в нескольких метрах от Джеймса.
— Я думаю, тебе надо хотя бы попробовать, — сказал он после продолжительной паузы.
— Попробовать что?
— Пиво. И я придумал, как это сделать без того, чтобы ты брала его в рот, — загадочно продолжал он. Отхлебнув из банки, он направился к ней. — Лесли, — нежно выдохнул Джеймс, погружая пальцы в ее буйную каштановую шевелюру. — Иди ко мне.
Их губы слились. Вначале поцелуй имел вкус пива, но, становясь все более глубоким и страстным, он постепенно начал приобретать вкус Джеймса.
В тот момент, когда мягкие настойчивые мужские губы прикоснулись к ее рту, Лесли поняла, что мучило, смущало, возбуждало ее целых три года. Она хотела Джеймса, испытывала непреодолимую потребность ощутить его губы на своих губах, почувствовать, как он обнимает ее и как она отвечает на его ласку.
«Джеймс, — мысленно повторяла она, инстинктивно прижимаясь к нему и гладя его густые черные волосы. — Джеймс...»
Целуя, он держал ее лицо в своих ладонях. Лесли казалось, что она вся погружается в тепло и силу его прикосновения. Потом она услышала негромкий стон — стон наслаждения, желания, страсти. Кто это стонал — Джеймс? Или, может, она сама?
Они не размыкали уст, не разъединяли тел, пока чуть не задохнулись от поцелуя. Тогда Джеймс слегка отодвинулся, не выпуская из рук лицо Лесли.
— Тебе нравится, — полувопросительно произнес он, пожирая ее глазами, полными желания.
— Нравится, — храбро подтвердила девушка, немного смущенная его откровенным взглядом и собственными чувствами. «Мне нравится, как ты меня целуешь. Мне нравишься ты, Джеймс».