Клуб любителей фантастики. Анталогия танственных случаев. Рассказы.
Шрифт:
Однако Мечко удалось чудом выровнять аппарат, поймать воздушную струю и даже нарастить скорость.
– Ну и маневренность!
– проворчал он, виновато косясь на похолодевшую Мадэлейн.
– Корзина - она корзина и есть.
– Можно подумать, ты всю жизнь только на межпланетных ветроловах летал, - пробормотала она, еле сдерживая тошноту.
– На чем?
– простодушно глянул Мечко.
– Ты хочешь сказать, на межпланетных ракетах? Ну и летал. На чем я только не летал, голубушка ты моя! Еще три стрелы пронзили днище, а одна, очевидно, задела мотор, потому что ветролов конвульсивно
– Ну что, дотянем?
– озабоченно спросил Мечко, не отпуская руля и с видимым трудом удерживая покалеченный аппарат в равновесии.
– Дотянем!
– нерешительно выговорила Мадэлейн.
– Если крылья не согнутся, если ветер не утихнет и если нас не заденет стрелами.
– Больно уж много "если"!
– проворчал Мечко, а Мадэлейн глянула вниз - и с трудом удержала стон.
Быстроногим диким коням удалось обогнать ветролов, и теперь птицеглавые, воздев к небу луки, цепью вытянулись по поляне, окружающей форт, оставаясь, однако, на безопасном расстоянии от стен. Облететь эту цепь не было никакой возможности.
– Так, засада, - пробормотал Мечко.
– Будем прорываться?
– Бесполезно!
– отмахнулась Мадэлейн.
– Пять раз собьют...И ахнула изумленно, - Господи! А это что такое?!
Над башнями форта взвились две прирученные летучие собаки, таща за собой какое-то бесформенное белое полотнище. Под напором ветра оно расправилось, надуваясь, и Мадэлейн с Мечко увидели, что навстречу им, влекомая быстролетными псами, несется огромная человеческая фигура!
Мечко замер у руля, уставясь на белое чудище, толстощекая, безглазая личина которого, плавно покачиваясь, наплывала прямо на них. Однако перед самым ветроловом собаки вдруг резко нырнули, и надутое туловище проплыло под днищем, на какое-то время заслонив его от птицеглавых, и этого хватило, чтобы перевалить полосу пустого пространства, окружающую форт, и удалиться от стрел.
Мечко повел ветролов вниз. Мадэлейн оглянулась. Белая фигура медленно снижалась, жалко сморщившись: из пробитой во многих местах оболочки выходил газ. Утыканные стрелами псы безжизненно опускались вместе со своей ношей...
А впереди, из ворот форта, тяжело раскачиваясь, уже выступал боевой слон, грозно топорща густую фиолетовую шерсть. Из кабинки, укрепленной на его могучей спине, вылетал прицельный огонь, гоня птицеглавых, которые всей сворой мчались под защиту леса.
– Куда садиться будем?
– весело спросил Мечко, но тут же вскричал:А, вижу, вижу, вон башня!
И поспешно посадил, вернее, уронил измученный ветролов на окруженную каменными зубцами посадочную площадку Диспетчерской башни.
Мадэлейн от резкого толчка влетела к нему на колени. Сконфуженная, злая - почему-то не на него, недотепу пришлого, а на себя, что плохо держалась за сиденье, и вот... он еще подумает... выкрикнула:
– В лесу глаз у тебя куда зорче был!
Мечко вдруг покраснел и зачем-то обнял ее за плечи:
– Слушай, ты меня прости, голубушка. Я до сих пор и не извинился... Голову мне, косорукому, оторвать - и то мало будет!
– Ты о чем?
– удивилась Мадэлейн, с досадой чувствуя, что он опустил руки, и не только плечам, но и всему телу, и даже, казалось, душе Мадэлейн стало невыносимо
– Ты о чем?
– Представляю, как ты испугалась. Но это точно-лучник я никакой, уже проверено! С ножом, саблей от кого хочешь отобьюсь, а арбалет...
– Он покачал головой.
– Ветра не учел, понимаешь? Да и времени не было шибко целиться. Метил-то я в эту тварь, которая тебя в воду тащила, а вышло, что чуток тебя не опалил. И коса, главное, твоя расчудесная!.. Прости, а?
Господи, Господи Боже! Так значит, этот Мечко просто... промахнулся? Еще дюйм - и убил бы вместо рыбьей нелюди саму Мадэлейн?
А коса? Она и забыла о косе!
Мадэлейн схватилась за голову, и снова коротенькие кудряшки обвились меж дрожащих пальцев.
Ветролов стоял посреди круглой площадки, окруженной каменными зубцами. Вдали, до самого горизонта, стелился-переливался темно-зеленый шелк леса, спокойно синело небо, серебрились легкие перышки облаков и сверкало солнце. А здесь, высоко над оградой форта, вздымались флюгера-локаторы, поблескивали зеркальные антенны... И страшный контраст между проводами и лопастями, между каменной грозной башней, коробочкой ветролова, снова завалившейся набок, междутихим небом и просторным лесом, людьми и чудовищами, которых он здесь уже навидался, поразил Мечко.
Он еще раз оглянулся на вершины леса и повернулся к подошедшим Скифу и Мадэлейн.
– Я готов. Пошли?
– К Эльфу?
– встрепенулась Мадэлейн.
– К Эльфу ты пока иди одна, - велел Скиф.
– А мы... Нам нужно поговорить.
Мечко кивнул, невольно проводив взглядом отвернувшуюся Мадэлейн. Нет, он не обольщался: путь один, схема задана точно! Но вот уходит она... единственная в его жизни и смерти, хотя ни слова о любви не было сказано между нимини разу за эти двадцать - тридцать - сорок столетий (это как минимум!) и ни разу не соприкоснулись их губы. Уходит-и он бессилен ее остановить, ибо наступил час для разговора двух мужчин, дороги которых вновь скрестились, как когда-то скрещивались их клинки.
– Ты здесь давно?
Мечко глянул на небо.
– Часа два, думаю. Или чуть меньше? А ты?
Они сидели на каменных плитах, разогретых солнечным жаром, прислонясь к зубцам башни.
– А я лет пять. Я попал сначала в другой форт, Лина, у моря. Сам понимаешь - был дурак дураком. Странно переплелись коридоры Времени! Мы умерли почти разом, а ты оказался здесь позднее. Впрочем, это, наверное, не случайно, ты-то привычен к странствиям во времени...
– Почему ты знаешь?
– быстро спросил Мечко.
– Ты же сам вел ветролов! И не падаешь в обморок от рокота мотора, от сверканья антенн, от всей этой техники. А я был совсем другой. Перепуганный дикарь... Вот я и говорю: эти пять лет были хорошей школой.
– Погоди, - сказал Мечко.Так ты что - правда, воистину из тех времен?
– Ну, теперь-то я и сам толком не знаю, кто же я. Но в момент смерти я был только военачальником, которого пронзила невесть откуда залетевшая стрела. И можешь мне поверить: через несколько мгновений (так мне показалось) беспамятства оказаться вдруг в чужом городе, среди чужих людей с чужими лицами, речью - да еще в тот момент, когда на них напали чудовища леса...