Клуб Мертвых
Шрифт:
— Еще раз говорю вам, не смейтесь!… Вы должны понять, что я всем пожертвовал ради этого мщения… Разве я жил? Разве я знал какую-нибудь радость? Нет, я затворился в моей ненависти, как монах в келье… и в этом ужасном уединении, нарушаемом только призраками, я постоянно терзал себя жуткими воспоминаниями… Все, все замкнулось на мщении… для успеха которого я просил вашего содействия… и я не позволю, чтобы каприз уничтожил его… Понимаете ли вы меня?
— Разве вы мне не приказали
— И он уже любит вас…
— Я знаю… чего же вам еще?
— Я боюсь, чтобы из чувства противоречия, о котором я сейчас говорил, вы не вздумали… полюбить его сами…
Куртизанка громко и резко расхохоталась, затем она полуоткрыла рот, как бы желая категорически опровергнуть это предположение, равносильное оскорблению.
Однако она не проронила ни слова.
— Герцогиня де Торрес, — продолжал Бискар, голос которого принял угрожающее выражение, — со мной или против меня?
— А не то? — спросила она.
Молния сверкнула в глазах бывшего каторжника.
— Неблагоразумно и опасно бросать мне вызов. — сказал он.
Наступило минутное молчание, затем герцогиня расхохоталась.
— Сознайтесь, что вы почти раскаиваетесь, что пришли ко мне!
— Я никогда не сожалею о допущенной ошибке, а исправляю ее.
Де Торрес прикусила губы и под ее шелковыми ресницами мелькнул странный взгляд.
— Верьте мне, как я верю вам, — самым спокойным тоном произнесла она.
Манкаль взял ее за руку.
— Значит, я могу рассчитывать на вас?
— Да.
— Я по-царски заплачу вам за помощь.
— Это решено.
В эту минуту послышался звонок.
— Сильвереаль, — сказал Манкаль. — Я сдержу мое слово… сдержите же ваше.
— Вы не будете присутствовать при начале нашего разговора?
— Это бесполезно. Кроме того, я не хочу возбуждать его недоверия. Когда придет время, постучите в эту стену… Я приду.
С этими словами он скрылся за дверью.
В эту же самую минуту дверь отворилась и лакей доложил о бароне Сильвереале.
Муж Матильды был очень бледен. Его худое лицо казалось совершенно изможденным, а глаза сверкали лихорадочным блеском.
— Здравствуйте, дорогой барон, — сказала куртизанка, протягивая ему руку. — Однако, вы опоздали!
Барон, грациозно встав на колено, поцеловал протянутую ему руку.
— Вы снизошли до того, чтобы заметить мое отсутствие? — спросил он дрожащим голосом.
Нет ничего отвратительнее старческой любви. Даже сама Тения поражалась тому, что согласилась принять имя этого смешного старика,
— Простите меня, дорогой барон, — сказала она. — Я почти невежлива.
— О! — возразил Сильвереаль.
— Я сегодня расстроена, но, — добавила она с очаровательной улыбкой, — я надеюсь, что мои друзья извинят меня!
— Вы ангел!
— Разве демоны не были раньше ангелами?… Но оставим эти небесные темы и спустимся на грешную землю…
— Я к вашим услугам.
— Во-первых, встаньте… Садитесь сюда, рядом со мной. Я хочу быть доброй, так как почти раскаиваюсь в том зле, которое вам собираюсь причинить…
Сильвереаль побледнел.
— Что вы хотите сказать?
— Дорогой барон, как вы думаете, что такое для женщины вдовство?
При этом неожиданном вопросе барон с удивлением взглянул на свою собеседницу.
— Я вас озадачиваю, а, тем не менее, нет ничего проще. Если я печальна, капризна, то это потому, что меня утомляет одиночество… Вы мужчины, вы едва имеете время думать, увлеченные водоворотом жизни… а думать — это, значит, страдать… и я страдаю, что я одна, что возле меня нет друга, душа которого составляла бы одну с моей…
— Вы думаете снова выйти замуж? — вскричал Сильвереаль.
— Разве вы этого не знали?
— Напротив, и вы даже позволили мне надеяться, что, может быть, согласитесь со временем…
— На что?
— Принять имя де Сильвереаль…
— Вы с ума сошли! Разве вы не женаты?
Сильвереаль приблизился к ней.
— Разве я не говорил вам, что готов на все, лишь бы быть свободным?
Де Торрес рассмеялась.
— Мелодраматические монологи, не более…
— Нет, истина!… Баронесса де Сильвереаль приговорена к смерти…
— Лекарями?
— Нет, мной!…
— Вот, вы снова начинаете лицедействовать? Неужели вам не надоело? Знаете, вы становитесь глупым… или скучным… как вам больше нравится…
Сильвереаль сделал решительный жест.
— Слушайте… для вас… чтобы дать вам мое имя… я пошел бы на преступление…
— Барон!
— Но теперь дело идет не о преступлении… а об акте правосудия…
— Что вы этим хотите сказать?