Клуб Мертвых
Шрифт:
— Боже мой!… Как и все!
— Я вам напомню только один. Это было в Жуанвиле.
— Что?
— Вы занимались тем, что грабили необитаемый дом…
Мюфлие выпрямился и во все глаза глядел на Арчибальда.
— Кто-то поднял тревогу. У вас в эту минуту были в руках дорогие столовые часы. Сбежались соседи. Один из них загораживает вам дорогу. Тогда, не заботясь о ценности вещи, которую вы добыли с таким трудом, вы поднимаете ее и тяжело опускаете на череп вашего противника!
—
— Самое интересное во всем этом то, что как мне говорили, часы отважно выдержали удар, и их механизм нимало не пострадал. Правда, этот человек умер через неделю в госпитале, но часы-то шли! Вот что я называю настоящим подвигом.
Мюфлие, которому казалось, будто его кто-то давил за горло, с трудом пробормотал:
— Конечно… Что тут говорить… Однако…
— Не скромничайте! А, например, господин Кониглю…
Кониглю поперхнулся. Он предугадывал какое-нибудь новое воспоминание прошлого, что, признаться, очень мало улыбалось ему.
— Помните вы, дорогой Кониглю, одну старуху, которой вы свернули шею одной рукой, в то время, как другой шарили в ее карманах? Помните?
— Действительно… да… кажется, было что-то в этом роде…
— И так как старуха барахталась, то вы были так любезны, что сжали руку покрепче, чтобы покончить…
Кониглю позеленел, что, без сомнения, было его манерой краснеть от скромности.
Мюфлие потерял свое хладнокровие.
— А, но для чего же, черт возьми, вы все это рассказываете? — сказал он с оттенком досады, впрочем, весьма непонятной.
— Во-первых, — продолжал Арчибальд с прежним вежливым спокойствием, — чтобы доказать вам, что вы для меня не незнакомцы… затем, чтобы перейти к услуге, которой я требую от вас…
На лице Кониглю выразилась радостная надежда.
— А! Вы хотите предложить нам маленькое дело? — сказал он.
— Ну, не совсем! Я не хотел бы предлагать вам ничего опасного. Но прежде скажите мне, могу ли я на вас рассчитывать?
— Надо знать суть дела! — проворчал Мюфлие.
— Вы правы! Хотя вы должны были бы понять, что я не предложу таким людям, как вы, ничего неделикатного.
— Вы над нами смеетесь! — проговорил Мюфлие.
— Сохрани меня Бог… Не сердитесь… Разве я похож на человека, желающего вам зла?… И я сейчас вам докажу мои благие намерения…
Соммервиль вынул из кармана несколько свертков, которые положил на стол. Кониглю инстинктивно протянул руку.
— Вот, — продолжал Соммервиль, — несколько тысяч, предназначенных вам…
— Значит, будет риск попасться?
— Нет, дорогой господин Мюфлие, вы напрасно смотрите на все так трагически. Эти свертки представляют только одну сторону вопроса.
— А! Есть и
— И я буду иметь удовольствие показать вам ее.
— Где это?
— Здесь…
Мюфлие недоверчиво огляделся кругом.
— Только я вас попрошу, воспринимая зрелище, которое вам представится, воздержаться от любого выражения одобрения или неодобрения.
Мюфлие и Кониглю обменялись быстрым взглядом. Они не любили неожиданностей.
— Вы согласны молчать несколько минут, не так ли? — спросил Арчибальд.
— Конечно! — проговорил наконец Мюфлие.
— Благодарю вас! Теперь, я бы вам советовал отойти немного в тень. Лучше будет, если тот, кто придет, не увидит ваших лиц, или, по крайней мере, не обратит на них внимания…
Разбойники без разговоров поднялись и отошли от стола. Арчибальд, кроме того, погасил еще несколько свечей, что погрузило комнату в интимный полумрак.
— И последнее, — сказал Арчибальд, — я предоставляю вам полную свободу, если вы вдруг пожелаете принять участие в разговоре, который будет здесь происходить. Я не хочу стеснять вас. Вы мои гости, и можете делать, что угодно.
Что-то вроде ворчанья прозвучало в ответ.
Маркиз позвонил.
Вошел лакей.
— Человек, которого я жду, пришел? — спросил он.
— Да, господин маркиз.
— Просите.
Кто должен был явиться? Мы не поручимся, что зубы Кониглю не стучали. Вдруг дверь отворилась — и в дверях показался… Кто?… Жандарм! Да, настоящий, живой жандарм… Мы должны напомнить читателям, что в эпоху нашего рассказа жандармы действовали в самом Париже.
— Ну что? Какие новости? — спросил Арчибальд.
— Мы напали на след, маркиз.
— А! Тем лучше!… И вы думаете, что оба разбойника…
— Не пройдет и недели, как они будут в наших руках…
— Отлично. И вы убеждены, что это они…
— Совершенно! Обе женщины в полиции со вчерашнего вечера… Они достаточно наболтали… Оба негодяя, Мюфлие и Кониглю, могут скрываться сколько угодно… Мы их поймаем!
— Я на это рассчитываю. Благодарю вас, мой милый, извините за беспокойство… Но это дело особенно интересует меня.
— Наш начальник приказал передать вам, что розыски ведутся с величайшим усердием!
Затем жандарм раскланялся и ушел. Послышались тяжелые шаги по лестнице, затем все стихло.
— Ну, господа, — сказал Арчибальд, — не хотите ли выпить еще стаканчик ликеру?…
Ответом на эти слова были какие-то неопределенные звуки. Арчибальд сделал шаг по направлению к ним.
— Ну, друзья мои! Что с вами? Уж не оскорбил ли я вас?
— Нет… да… однако…
— Жандарм! — произнес наконец Кониглю.