Клуб Мертвых

Кобб Вильям

Он был в эту минуту около Королевского моста. На углу улицы Бак он увидел кофейню и вошел туда.

— Что угодно господину? — спросил его гарсон.

Об этом Жак не подумал.

— Дайте «Шартрез», — сказал он, ухватившись за первое пришедшее ему на память слово.

— Зеленый или желтый?

— Зеленый.

Гарсон взглянул с удивлением на посетителя, требовавшего в такое время этого возбуждающего напитка.

А Жак лихорадочно пытался схватить ускользавшую от него логику… Его мысли стремились

вырваться из узкого круга переживаний. Когда бутылка и стакан возникли перед ним (тогда еще не подавались вина в наперстках, как в наше время), он налил себе стакан и осушил его залпом.

Алкоголь опалил ему желудок. Это ощущение показалось ему приятным. Он налил второй стакан, затем третий…

Несколько минут он сидел неподвижно и задумчиво. Но пары алкоголя вскоре подействовали на мозг. Перед его глазами как бы разорвалась завеса.

Негодяй! Вор!

Ему казалось, что эти слова все еще раздаются в его ушах. Он глухо вскрикнул и поднес руки ко лбу, как бы пытаясь вырвать из него воспоминания.

Невозможно, невыносимо подвергаться подобным оскорблениям!… И, чтобы избавиться от этого кошмара, он выпил еще…

На этот раз возникшая картина приобрела четкость. Все это было правдой. Малейшие обстоятельства, самые ничтожные подробности предшествовавшей сцены, все, даже интонация голоса де Белена, все возвращалось, повторялось, воскресало в его памяти…

Несколько слов сорвалось с его побледневших губ:

— Этот человек солгал!

Потом, минуту спустя:

— Я ему это докажу, я отомщу ему!

Он подкрепил эти слова сильным ударом кулака по столу.

Гарсон подошел к нему.

— Я замечу господину, — сказал он отеческим тоном, — что он беспокоит прочих посетителей.

Действительно, неподалеку от него за столом сидело несколько офицеров из Орсейской казармы, которые смотрели на странного соседа и говорили, подталкивая один другого локтями:

— Этот молодец, должно быть, слишком хорошо поужинал!

— Хорошо, — сказал Жак. — Вот ваши деньги.

С этими словами он бросил на стол луидор и направился к выходу.

— А сдачу, господин?

— Не надо.

Гарсон поспешно бросился отворить дверь щедрому посетителю, но на обратном пути не удержался, чтобы не сказать одному из офицеров:

— Если бы мне сообщили, что этот молодец идет убить кого-нибудь, я не стал бы спорить!

Между тем Жак принял решение.

Он хотел во что бы ни стало узнать всю правду. Но кто мог пролить свет на нее? Во-первых, дядя Жан, во-вторых, Дьюлуфе, «Кит» или «Поджигательница». У этих личностей при помощи искусных расспросов он сумеет узнать правду о своем прошлом. Затем, после этого, он думал пуститься на поиски Манкаля.

План был ясен, и он был уверен, что у него хватит сил привести его в исполнение. Он чувствовал в себе какие-то новые силы, не

понимая, что его нервы находились под влиянием винных паров. Его цель была четко намечена. Надо было принудить каждого из них рассказать все, что ему известно, и во что бы то ни стало докопаться до истины.

Манкаль! Что это за человек? Что значило это странное письмо, смысл которого от него ускользал? Можно было подумать о сообщничестве в каком-то темном деле, тогда как он видел Манкаля всего два раза: на улице Людовика Великого и у герцогини Торрес.

При этом имени Жак невольно вздрогнул.

О! Она не увлекла бы его в эту бездну! Весь свет мог ему изменить, но она осталась бы и тогда для него ангелом надежды!

Итак, сначала надо было отыскать дядю Жана. С первых же дней своего нового положения Жак почти совсем забыл о том, кто его воспитал. Быть может, дядя Жан из скромности не хотел прийти к нему в дом герцога? Быть может, он боялся, что блуза каменщика будет выглядеть грязным пятном среди этой роскоши?

Первой мыслью Жака было идти в таверну «Зеленый Медведь». Там он надеялся найти Дьюлуфе и узнать у него, где работает дядя Жан.

Он чувствовал себя гораздо спокойнее, думая о скорой встрече со своими старыми покровителями. Они сумеют защитить его, и кроме того, избавят, от этого гнетущего чувства одиночества и ненужности кому бы то ни было.

Но эти иллюзии были непродолжительны.

«Зеленый Медведь» совершенно преобразился. Когда Жак подошел к нему, старая вывеска валялась на земле, а рабочие были заняты ремонтом фасада. Внутренность таверны была набита посетителями, нисколько не походившими на бывших завсегдатаев «Зеленого Медведя».

За прилавком, цинк которого блестел незнакомым для Жака блеском, новый хозяин, засучив рукава, старательно разливал посетителям белое вино.

После минутного колебания Жак решился подойти к прилавку.

— Скажите, пожалуйста, — спросил он, вежливо приподнимая шляпу, — этот кабак сменил владельца?

Кабатчик гневно вскинул голову.

— Кабак! Кабак!

Очевидно, это слово неприятно отозвалось в его ушах. Но при виде молодого человека, по-видимому принадлежащего к высшему классу общества, он смягчился и отвечал более ласковым тоном:

— Я хозяин этого заведения.

— И давно уже?

— Всего несколько дней.

— А! — сказал Жак изумленным тоном. — Но ваш предшественник?…

Кабатчик взглянул на Жака. Потом, видимо, неожиданная мысль мелькнула в его мозгу. Он позвал мальчика, занимавшегося в углу мытьем бутылок, и поставил его на свое место за стойкой.

Затем он подошел к Жаку и, подмигнув ему, сказал вполголоса:

— Понимаю!… Пойдемте, поговорим!…

И не дожидаясь ответа Жака, он провел его в маленькую соседнюю комнату и поспешно запер дверь.