Клуб "Твайлайт". Часть 1
Шрифт:
Как же он смотрел на неё своими прекрасными глазами-полумесяцами в тот вечер, когда она в первый раз пела свою арию! Как искал встречи! Как хотел каждую секунду быть рядом, нервируя Марину до обморока! Я могла бы устроить Ренату допрос с пристрастием, когда Ники ушёл из проекта, но понимала, что это бесполезно. Теперь я знаю, в чём провинился «Дон Рамиро, версия номер один», а тогда просто подозревала…
Я воровато покосилась на дверь, свернула документ с «Любовью-дель-арте» и открыла в редакторе новый. «Клуб «Твайлайт»», написала я в строке заголовка.
Глава 12
Мергелевск,
Ренат с Вадимом сидели в недавно открытом заведении возле лиманов. Артём запаздывал. Зал постепенно заполнялся народом. Официантки в розовых платьицах кружили с подносами вокруг столиков. Вадим с интересом оглядывался. Клуб был старым, несколько лет назад заброшенным. Располагайся бывший «ДК Железнодорожников» в любом другом, более проходном месте, и он стал бы желанной добычей для владельцев ко-вёркинговых и микрозаймовых конторок или продуктовых магазинчиков. Но ближайшим оживлённым местом была железнодорожная станция у развязки с посёлком из двухэтажных домиков.
«Твайлайт» задавал тренд — по всему городу открывались крошечные клубы-гастропабы с музыкальной программой и едой разной степени паршивости. Были и неплохие места, такие как уютное заведение на Пензенской с говорящим названием «JustJazz», где по вечерам пели две симпатичные певицы-мулатки, или очень популярное книгоманское местечко «Музыкальная шкатулка», где посетители сидели в закутках между книжных полок, и вечерами, под шум кофе-машин и шуршание страниц, а со сцены читалось и пелось разное задушевное.
Ренат часто бывал как в «JJ», так и в «Музыкальной шкатулке». Особенно нравилась ему «Шкатулка»: любители книг владельца «Твайлайта» мало ценили и редко узнавали. Муратов уважал бардовскую песню и в редкие свободные вечера выбирался послушать конкурсы выразительного чтения, на которых совершенно по-другому звучали хорошо знакомые книги.
Ночной клуб «Большой Лиман» на звание элитного или интеллектуального заведения не претендовал. Внутри было в меру тесно, шумно и бюджетно.
— Куда ты меня привёз? — с лёгким недоумением поинтересовался Вадим. — Что за богадельня?
— Почему же сразу богадельня? — отозвался Муратов, принимая у официантки меню. — Скорее, наоборот.
Девушка поинтересовалась, оплатили ли посетители предстоящую музыкальную программу, и выяснив, что у гостей специальные пригласительные, притащила две запотевшие бутылки «Новороссийского», миску картофеля фри и судочек с кетчупом за счёт заведения.
— Сервис, — приглушенно хохотнул Ренат.
Официантка мило улыбнулась, восприняв реплику гостя как комплимент:
— У нас сегодня новая программа, «Ретро-ностальгия», — сообщила она. — Как в «Твайлайте». Вот честно! Сами увидите!
Муратов окончательно развеселился. Вадим покачал головой и зевнул. Программа в клубе начиналась довольно поздно. К двенадцати часам почти все столики были заняты, занавес перед сценой интригующе колыхался.
— Это здесь твоя Коломбина обретается? — с сомнением поинтересовался Вадим.
Ренат кивнул, наклонился к другу, прошептал загадочным тоном:
— Здесь. Иногда в таких вот борделях только и найдёшь
Вадим хмыкнул. Заведение, конечно же, специфическое: в зале почти весь контингент — нетерпеливо поглядывающие на сцену мужики, на рекламке клуба — девочки в коротеньких юбочках и кожаных лифчиках. Пришло сообщение от Артёма. Тот уже уложил дочку и был в пути.
Ренат вздохнул, поглядел на часы и потянулся к пиву. Ярник опять зевнул, лениво поинтересовался:
— Так что там Альбина? Времени не было поговорить. Расскажи хоть, что случилось. Кто кого послал?
Муратов почесал щеку с щетиной самого бандитского вида, он отращивал бородку. Вадим опять позавидовал — бывают же люди, которым идут почти все модные тренды.
— Что тебе сказать, Вадя? Инициатор вроде я. Но чувствую себя посланным… и довольно далеко, — Муратов выбрал золотистую палочку картошки, осторожно макнул её в кетчуп, принюхался и отправил еду в рот. — Я такой её реакции не ожидал. Думал, будет скандал. А скандала-то не было!
— Что, так прям собралась и ушла? Спокойно? Постой, мы сейчас точно об Альбине говорим?
— Сам в шоке, — сообщил Ренат. И признался: — После всех тех сцен ревности, что она мне закатывала, ожидал чего угодно. А она села на диван, подумала и сказала, что ей жить негде и машинка тоже не помешает. А ещё неплохо бы денежку на счёт кинуть, на первое время.
Вадим присвистнул:
— Практичненько. Ну? А ты?
— А что я? Я всё понимаю. С работы уйти я её уговорил, сам избаловал: еда, винишко дорогое, домработница приходящая, шмотки. После бутиков по распродажам? Квартирку я ей уже типа оформляю, денег на обустройство кинул, бибику она себе сама выбирала, давно, ещё по-скромному, вот пусть дальше на ней и вжикается.
— Дорого тебе девочка обошлась. А ведь хорошая, в общем, славная, красивенькая. Телефончик дашь?
— Она же не в твоём вкусе.
— Девочки с квартирками и бибиками всегда в моём вкусе.
— Нет, друг. Потому что ты мне друг.
— А может, я люблю, когда мне истерики закатывают.
— И когда в твоём телефоне роются? Каждый вечер! И ладно бы просто сцены ревности, пусть, даже весело, хотя со временем надоедает. Нет, она прилипнет и ластится! Кормит, липнет, смотрит, пока я делаю вид, что не замечаю. Б-р-р-р… — Муратов передёрнулся. — И что за привычка: нацепить после душа мою рубашку и обрызгаться своей вонючей «Молекулой»? Вадь, я полгардероба после неё выкинул! Нет, баб в моём доме больше не будет. Сниму квартирку: встретились, пообщались, дорогая, я позвоню, твой номер у меня в телефоне самый первый — «любимая» и сердечко.
— А дальше в списке — «любимая» и зайчонок, — пошутил Вадим.
— И ещё одна, с медвежонком. Главное, не перепутать, — подхватил Ренат.
— Зачем было всё это начинать? Ты же видел её с первого дня насквозь! Шутил ещё…
— Смешно было. Никогда ещё меня так не окучивали. Полгода почти по банкетам, в боевой раскраске, на каблуках. Хотелось вознаградить как-то.
— Нормально вознаградил. А Альбина мне никогда не нравилась. Тихий и тёмный омут. Теперь главное, чтобы она не слила в прессу историю вашей недолгой и несчастливой любви. Меры принял?