Клубничное убийство
Шрифт:
— Да-да, мы помним, у вас есть яхта, — нетерпеливо подсказал Сильвестр.
Однако зря он подсказывал — мысли Калевухи из-за этого приняли новое направление:
— Когда я спросил свою тетю Сару, зачем ей яхта, она ответила: «Так приятно будет упомянуть ее в завещании!» Как в воду смотрела. Я забыл сказать, что это тетя Сара оставила мне все свое состояние. Умерла в чужой стране от удара. Славная была старуха. Правда, слегка расточительная — любила играть в канасту и просадила чудный летний домик на побережье какой-то старой карге из Техаса.
— Вернемся
— Да-да! Короче говоря, как раз этот подарок и заставил меня решиться… Я оголил душу, сказал слова любви…
— И как это было воспринято? — Сильвестр не любил, когда рассказчики делали паузы и отступления. Калевуха между тем снова потянулся за чашкой и добавил себе из заварочного чайника желто-огненного чаю.
Плохо. Ира подрезала мне крылья. Сказала, что любит своего мужа-артиста, хотя он тогда был и непопулярным вовсе! Играл в утренниках и детских спектаклях, исполнял роли сказочных зверушек и зарабатывал не больше меня. Зато сама Ира получала неплохо. Это тоже стало причиной отказа. Говорит — я нахожусь на другой ступени социальной лестницы. Ну, женщина… Женщины вообще к таким вещам чувствительны. И, кроме того, говорит, лицо твое, Петя, мне не нравится. Мой муж, говорит, красивее. Ну, я спросил: «А если бы я разбогател? И изменился?» Она ответила, что тогда бы она еще подумала. Мне эти слова в душу запали.
— На целых пятнадцать лет запали? — позволил себе усомниться Сильвестр. — Ученые доказали, что когда предмет страсти более трех лет вне зоны доступа, интерес к нему у человека угасает.
— Как же — вне зоны? — удивился он. — Первые годы после объяснения нашего Ира ко мне по-прежнему приходила делать прически. По прическам я мастер — вам и не снилось. Кстати, если хотите послушаться профессионала, оставьте подлиннее височки — вам пойдет. А позже Аршанский звездой стал первой величины, они в другой район переехали, и я стал не нужен. Но все равно я не терял ее из виду. Все-таки — жена знаменитости! С глаз не пропадет… На виду, на слуху. На всех премьерах Аршанского Ира лично присутствовала. А я ее издали лицезрел. И еще она передачи вела на радио. И у передач был общественный резонанс. Я среди постоянных слушателей числился. Правда, когда письма писал или в прямой эфир дозванивался, своей фамилии не называл. Стеснялся.
— И когда же вы решили предпринять новую попытку? — поинтересовался Сильвестр. Скорее всего, чтобы проявить внимание к рассказчику. И так все было ясно.
— Когда тетя Сара умерла, — важно ответил Калевуха. — Денег у меня стало много, пора было и о личной жизни подумать.
— Скажите, а вы когда-нибудь были женаты? — спросила Майя.
Честно говоря, просто так спросила, из чистого любопытства. В жизни редко встретишь по-настоящему преданного поклонника… Однако Калевуха своим ответом сразил ее наповал.
— Конечно, — удивился он. — Я и сейчас женат. Сообразив, что его собеседники в некотором недоумении, он развил свою мысль:
— Я еще в двадцать лет женился. И когда у меня, значит, к Ире страсть зародилась, готов был от жены — того. Уйти. Но чего
— И вы подбрасывали ей зеленые зажигалки? — на всякий случай уточнил Сильвестр.
— Подбрасывал, — согласился Калевуха. — Мечтал вызвать воспоминания… Не получилось. Ну, да ладно. Теперь ваша очередь. Говорите.
— Что говорить?
— Говорите, как я могу поучаствовать в раскрытии преступления. Что я могу для вас сделать? И учтите, я не уйду, пока не получу настоящее задание. Не дрянь какую-нибудь, а дело с большой буквы. Ведь вы можете отослать меня в дыру с глупым поручением — просто чтобы я не мешался под ногами.
— Куда же вас в дыру? — удивился Сильвестр. — С яхтой и на «Мерседесе»? Смеетесь?
Майе даже в голову не приходило, что босс согласится на требование Калевухи. Однако расчет Сильвестра был прост. Не нужно быть великим психологом, чтобы сообразить: убитый горем поклонник способен совершить любую глупость. И он проест ему плешь в случае отказа. Такие типы настырны и, что самое ужасное, предприимчивы. Если оставить его без наблюдения, он может наломать таких дров, что мало не покажется. Лучше ограничить его какими-никакими рамками.
— Ладно, уговорили, — вслух сказал Сильвестр. — Есть тут у меня на подозрении один… одна личность…
Майя бросила на босса быстрый заинтересованный взгляд. До сих пор он ни разу не говорил о том, что кого-то подозревает. А ей так хотелось знать! Хотя бы одно — мужчина это или женщина? Ясно же, что в женский туалет в «Надувной подушке» могла зайти как женщина, так и переодетый мужчина. Если убийца заранее спланировал преступление, ему ничего не стоило надеть парик, загримировать лицо и обвести всех вокруг пальца.
— Так-так! — Калевуха наклонился вперед, как будто собирался сию секунду вскочить с места и броситься выслеживать подозрительную личность.
— Впрочем, нет, — Сильвестр поднял руку в предупреждающем жесте. — Сначала скажите, не подозреваете ли вы сами кого-нибудь?
— Любовника, — тотчас ответил Калевуха. — Негодяя, для которого эта потрясающая женщина была только… удовольствием! Он встречался с ней лишь время от времени, тогда как я… Я бы посвятил ей всю жизнь!
— А почему вы его подозреваете? У него вроде бы мотивов нет.
— Как это нет? — возмутился Калевуха. — Он хотел, чтобы она бросила мужа. Не собирался ее ни с кем делить. Асам…
Но у него алиби, — встряла Майя. — Ирина с ним поссорилась на глазах у всех. И отправилась в женский туалет — так свидетели говорят. И ее сразу убили. Не мог же любовник потопать за ней в женский туалет! Окажись там кто-нибудь, его бы выперли со скандалом. И надеть женскую одежду он тоже никак не успевал. Нет, любовник ни при чем.
— Жалко, — вздохнул Калевуха. — А больше я ничего придумать не могу. Может, муж?