Клубок Сварога. Олег Черниговский

Поротников Виктор Петрович

Глава девятнадцатая. НЕЖАТИНА НИВА.

Чернигов встретил князей-изгоев распахнутыми воротами и колокольным малиновым перезвоном.

Олег ехал на коне впереди конных полков в кольчуге и шлеме с суровым неулыбчивым лицом.

Улицы города были полны народа. Мужчины и женщины узнавали Олега, приветствовали его как законного князя, радостно махали руками.

Борис, ехавший бок о бок, то и дело говорил:

–  Улыбнись

же, брат? Видишь, рады тебе черниговцы.

Белый жеребец Бориса тряс головой и прядал ушами, когда напирающая толпа вдруг преграждала ему И путь. Особенно его пугали зычные мужские глотки, хором кричавшие: «Слава Олегу Святославичу! Слава Борису Вячеславичу! Слава! Слава!…»

В детинце у белокаменного княжеского терема Олега и Бориса ждали черниговские бояре во главе с Веремудом.

Дородный седоусый Веремуд не смог удержаться от слез, когда обнимал Олега и Бориса.

–  Наконец-то!
– взволнованно повторял он.
– Пришли мстители за Глеба Святославача.

Брат Веремуда, боярин Алк, видимо, желая сделать Олегу приятное, сказал:

–  Теперь можешь смело торговаться со Всеволодом Ярославичем, княже. Княгиня Анна хотела было в Киев бежать, но мы её задержали и вместе с детьми посадили под замок. Она в тереме обретается под надёжной охраной.

Олег ничего не ответил.

Зато Борис поблагодарил Веремуда и Алка:

–  Честь и хвала вам, бояре, за усердие ваше. Мы с Олегом в долгу не останемся.

На спешно собранном военном совете больше говорили черниговские бояре, нежели князья-победители и их воеводы. Всем хотелось знать, почему Роман Святославич не последовал за Олегом и Борисом, а послал вместо себя воеводу Албека, касога.

На вопросы отвечал Борис, либо воевода Регнвальд. Выходило, что Роман занят войной с ромеями, которые хотят вернуть утраченные в Тавриде земли.

–  Мы с Олегом помогали Роману воевать с ромеями, - рассказывал Борис, - но когда пришла весть о смерти Глеба… - Борис сделал паузу, посмотрев на Гремысла, который, собственно, убедил его и Олега идти походом на дядей, - нам стало ясно: главные наши враги не ромеи, а Изяслав и Всеволод. Поэтому мы с Олегом здесь. А Роман придёт на Русь, когда управится с ромеями. Ему немного осталось.

–  По пути на Русь мы договорились с половецким ханом Осолуком и его братом Кутушем, что они нам помогут, - вставил Регнвальд.

–  Вернее, с половцами договаривался Олег, - сделал поправку Борис, - ведь он знает половецкий говор.

Черниговские бояре остались недовольны тем, что Олег и Борис отступились от Переяславля, который, по их мнению, вполне могли взять.

Гремысл кивнул на Олега и проворчал:

–  Я говорил: возьмём Переяславль приступом и отдадим сей град Борису во владение. Так нет же! На наше хотение у Олега Святославича есть своё разумение.

–  Растолкуй нам, княже, от чего ты оставил Переяславль в руках у Всеволода Ярославича, - спросил Веремуд.
– Неужто на ответное благородство дядей своих рассчитывал?

При последних словах Веремуда его брат Алк усмехнулся, видимо, не питая никаких иллюзий на этот счёт.

–

 Уговор с половцами у меня был такой, - заговорил Олег.
– Ханы выманивают переяславское войско в поле. За это я обещал им отдать переяславскую землю на разорение. Хотя, видя бесчинства поганых, пожалел я о своём обещании. Потому и не стал разорять Переяславль, дабы не делиться добычей с нехристями.

–  Прости, княже, но мне думается, что и не захотел ты скрестить оружие с Владимиром Всеволодовичем, который пробился из-за Днепра к отцу на выручку, - не удержался Гремысл.

–  По этой причине тоже, - не стал отпираться Олег.
– Всеволод Ярославич мне враг, но Владимира я своим врагом не считаю. И потом, не усидел бы Борис в Переяславле, ведь удел сей искони Всеволоду Ярославичу принадлежит, как Чернигов моему отцу. Чтобы победить переяславцев, пришлось бы истребить их всех. Какой резон Борису быть князем в опустошённом городе? Подумайте сами, бояре.

–  Черт с ним, с Переяславлем!
– Борис согласился с Олегом.
– Вышгород мне гораздо милее.

–  За Вышгород с самим великим князем сражаться придётся, - мрачно проговорил Веремуд, - Всеволод Ярославич и Владимир при этом в стороне не останутся. Они непременно встанут за Изяслава. Ежели бы вы покончили со Всеволодом и Владимиром в Переяславле, тогда и на Киев можно было бы без страха идти.

Почти все черниговские бояре с Веремудом согласились.

–  Князь, мы понимаем: кровь христианская не водица, но трон правителя всегда на ней покоится, - промолвил Алк, заметив, что кровожадность Веремуда пришлась не по душе Олегу.

–  Наша распря с дядьями - это наша распря, - сдерживая себя, произнёс Олег.
– Незачем предавать смерти и обрекать на половецкий плен тысячи ни в чем не повинных русичей в сёлах и городах. И так при всякой распре меж князьями Русь-матушка кровью умывается, а так быть не должно. Я готов отстаивать своё право на Чернигов в честном бою. Но всегда я предпочёл бы переговоры, дабы не проливать понапрасну кровь христианскую.

–  Так ты, княже, по этой причине отпустил половцев?
– поинтересовался воевода Перенег.

–  Поганые и так неплохо обогатились на нашей распре, - хмуро ответил Олег.
– Довольно с них.

–  Бояре, что, мы без них не обойдёмся?
– усмехнулся Борис.

–  Да будет вам известно, что Изяслав торков и берендеев [82] собирает под свои знамёна, а это сила немалая, - предупредил Веремуд.
– Он думает, что вы половцев до битвы с ним удержите. Вот радости-то ему будет, когда узнает, что племянники сами себя ослабили.

–  Разве не встанут за меня черниговцы как один?
– нахмурил брови Олег.
– Неужто князья русские в сварах своих без поганых не обойдутся?

[82]

Берендеи– степняки, осевшие на русских рубежах и служившие русским князьям.