Клянусь этой жизнью
Шрифт:
— Она жалкая, Эм. Я не могу ненавидеть ее, потому что мне ее слишком жаль.
— Ты самый умный человек из всех, кого я знаю, Джексон, — сказала я, и это было правдой.
За эту реплику я получила в награду одну из его милых улыбок. Несмотря на то, что Джекс пытался вести себя жестче, я знала, что Лейла его ранила. Я поклялась никогда не причинять ему такой боли.
На той неделе я каждую ночь возвращалась домой к своему унылому отцу, который мало говорил о смерти Брайана, за исключением того, что «пацан был наркоманом». Мне казалось, это грустно, что мой отец судил Брайана
Мы с Джексом не удивились, когда результаты вскрытия показали, что Брайан просто утонул. Скорее всего, его затянуло сильное течение, вызванное сезоном ливней.
Одному Богу известно, в каком настроении был Брайан в ночь, когда умер, и почему он пошел купаться посреди ночи, полностью одетый, в своих чертовых ботинках. Единственное, что мы знали — это что он ушел навсегда, и все уже никогда не будет прежним ни для кого из нас.
Глава 4. Забытые воспоминания
Когда посреди ночи Тревор зашел ко мне в комнату, я рыдала. Он был вялым и щурился.
— Что случилось, Эми?
Я захлопнула книгу и отодвинула ее в сторону.
— Я просто запуталась кое с чем.
Он выключил свет и лег в мою кровать. Я забралась под одеяло и позволила себя обнять.
— Расскажи мне, — сказал он ласково. Голос возле моего ушка успокаивал.
Я уткнулась лицом в его руку.
— В мой тринадцатый день рождения я нашла мертвым своего соседа, он утонул в заливе неподалеку от моего дома. На самом деле его звали Джефф, и он был просто волшебным. И за один вздох его раз — и не стало. — Его смерть очень повлияла на Джейса, да и на меня тоже.
Несколько секунд Тревор помалкивал, переваривая мои откровения.
— Ох, боже, Эми. Мне так жаль. Ты наверняка чувствовала себя кошмарно. Вот, почему ты никогда не хочешь праздновать день рождения?
Я кивнула в темноте и рассказала ему всю историю. Он только слушал и прижимал меня крепче, и тишина была комфортной, особенно после наших ссор. Вскорости я уснула в его объятиях.
Мой рассказ Тревору о событиях прошлого не заживил мои раны, но в некотором роде облегчил боль того дня. Книга Джейса и его взгляд на меня и мои чувства в тот день дали мне ощущение завершенности. Смерть его брата должна быть для него намного более болезненной, чем для меня, но он все еще помнил, что я пережила весь тот ужас вместе с ним. Он всегда был проницательным и отзывчивым.
Жаль, что он не на шутку меня выбесил.
Проснувшись следующим утром, я обнаружила, что Тревор ушел, но воспоминания о прошлой ночи остались. Повернувшись на другой бок, я увидела оставленную им записку. Я наконец-то поделилась с ним чем-то из своего прошлого, он просил об этом годами.
Интересно, значило ли это для него так же много, как для меня?
В записке
Я чувствовала себя опустошенной, настолько опустошенной, что не было сил что-либо делать. Поэтому вернулась к книге.
Из «Всех дорог между нами»
Несколько лет я была самым высоким подростком в своем классе, но к лету перед девятым классом все ребята вытянусь и обогнали меня в росте, в том числе и Джекс. Его голос менялся, а волосы лезли в лицо. Он все еще вел себя как пятилетний ребенок, но несмотря на то, что рос без отца, жил с матерью-наркоманкой и пару лет назад потерял брата, Джексу каким-то чудом удавалось с каждым годом становиться все более милым.
Я знала, что ему приходилось иметь дело с кучей трудностей, но он скрепя зубами фокусировался на занятиях в школе. Когда Лейла не работала, она валялась на диване в коматозном состоянии. А потом, когда немного трезвела и уходила на работу, по дому блуждал нескончаемый поток ее подленьких хахалей.
Мы с Джексом проводили все больше времени в сарае. Утаскивали туда всякие вещицы, чтобы сделать его уютнее, словно это был наш дом.
— Что ты там все пишешь в свой дневник? — спросила я.
Джекс лежал на койке в углу и что — то выписывал в черной тетрадке в кожаном переплете.
— Я редактирую роман.
Я сидела на одном из деревянных стульев, обняв руками колени, и посматривала в окно на качающиеся деревья.
— Тот, про семью муравьев?
— Нет, его я забросил. Теперь пишу о мальчике и девочке, которые стали супергероями и спасли мир.
— «Приключения Джекса и Эм»?
— Что-то типа того.
— Хочешь искупаться в бухте?
Вода там успокоилась к сезону, и один из недолговечных парней Лейлы соорудил для нас палубу и веревочные качели. Мы вырезали свои имена вместе с именем Брайана на дереве. Это был наш памятник ему. Джексон часто бывал там один; я знала, что он разговаривал с братом.
— Я малость занят, — сказал он. Я вскочила и выхватила тетрадку из его рук. — Нет, Эм! Серьезно, верни ее.
— Я хочу прочесть, — заныла я.
— Не надо, пожалуйста, — его голос дрогнул, а лицо покраснело. Он явно не шутил.
— Почему ты не разрешаешь? Ты же дал мне почитать муравьиную историю.
— Потому что это другое. Он еще не готов. Прочтешь, когда закончу.
Я вернула ему тетрадь.
— Мне скучно. Я просто хочу найти себе занятие.
— Ладно, идем поплаваем.
Я вернулась домой и переоделась в потрепанный купальник фиолетового цвета. Я купила его в «Гудвилл»20 за два доллара, но он служил верой и правдой. К тому времени нам выдавали пособие и талоны на питание, поэтому мне казалось, что я живу настоящей жизнью. У нас в холодильнике всегда были хлопья, сыр, молоко и сок. Мой отец давал мне двадцать долларов каждый месяц, чтобы я приобретала вещи, покупать которые самостоятельно он считал зазорным, например, тампоны или средство для мытья посуды.