Клятва Грейсона
Шрифт:
— Нет. Я люблю его, — сказала я просто и честно. Больше не было смысла пытаться убедить его в чем-либо.
Я вдруг почувствовала оцепенение.
Он никогда не оставит меня в покое. Я проведу остаток своей жизни, будучи его пешкой в той или иной форме.
Неотрывно глядя в лобовое стекло, я завершила вызов, не сказав больше ни слова.
Не помню, как доехала до дома. Дом. Очередной всхлип грозил задушить меня, слезы скатывались по моим щекам, одна быстрее
— Ты в порядке, — уверяла я себя. — Все будет хорошо. Мы с Грейсоном разберемся с этим вместе. Он сказал, что теперь будет заботиться обо мне.
Боже, но ни у кого из нас снова нет ни цента на счету.
Я проехала через ворота и сразу заметила черный автомобиль, припаркованный перед фонтаном.
Боже, и что на этот раз?
Когда я подъехала к нему, Купер вышел с заднего сиденья. Мое сердце остановилось, а затем забилось в ритме стаккато.
Такими темпами я, похоже, умру от сердечной недостаточности еще до того, как закончится этот день.
Я сделала последний глубокий вдох и вышла из машины, закрыв дверь с тихим щелчком. Купер уже шел ко мне.
— Кира, что случилось? — спросил он с выражением озабоченности на лице. Я опустила глаза.
— Ты действительно не знаешь, Купер? Или ты тоже в этом замешан? Ты и мой отец — какой-то безумный дуэт, — категорично предположила я.
Он глубоко вздохнул, его брови изогнулись.
— Да, я знаю, что он сделал. Мне жаль. Но я вынужден согласиться с его желанием вытащить тебя отсюда, — он махнул рукой в сторону дома Грейсона. — Он убийца, Кира, — жестко сказал он. — Возможно, ты даже не в безопасности.
— Я в миллион раз в большей безопасности с ним, чем когда-либо с тобой, — мой голос стал громче, когда я выплюнула эти слова в его адрес. Но вдруг другая волна поражения обрушилась на меня. Столкновение с Купером не могла решить эту ситуацию. Я изменила тактику. — Купер, — сказала я, придвигаясь ближе к нему, мой голос слегка дрожал, — я знаю, что ты сделал… — я покачала головой, подыскивая слова, которые убедили бы его, а не разозлили, — из-за наркотиков и алкоголя. Я знаю, что это был не настоящий ты.
Казалось, он на мгновение задумался над этим объяснением и нашел его приемлемым.
— Это так, Кира, — лжец. — Это был не я. Я был неуправляемым. Но никто не должен этого знать. Это погубит меня.
Но ты был совершенно не против погубить меня.
Я энергично покачала головой.
— Не хочу разоблачать тебя, Купер. Я никогда не расскажу о том, что между нами произошло. Возьму вину на себя. Все в порядке. Я сделаю все, о чем ты меня попросишь. Только, пожалуйста, убеди моего отца снять арест с денег моей бабушки. Убеди его оставить нас в покое. Тебе не повредит придумать новый план, не связанный со мной? Пожалуйста, Купер, если ты когда-нибудь любил меня, пожалуйста,
Купер поджал губы, казалось, обдумывая мои слова. Надежда всколыхнулась в моей груди, и я подошла на несколько шагов ближе.
— Ты не знаешь всего, что он делает, всего, на что он способен. Я знаю, что ты лучше него, Куп. Не связывай себя с моим отцом больше, чем ты уже связал.
— Что он делает? — спросил Купер, убирая прядь волос с моего лица. Я посмотрела на дом, надеясь, что Грейсон не выглядывает из окна.
Скорее всего, он еще спит.
Не хотела, чтобы он влез в это дело. Мне нужно было убедить Купера помочь мне.
Я покачала головой.
— Он манипулирует людьми в своих целях. Он даже использовал Грейсона. Он уже причинил ему боль, использовал его так ужасно.
— Как использовал меня? — раздался холодный жесткий голос рядом со мной. Я втянула рваный воздух, мое сердце подскочило. Я не видела Грейсона, потому что наши машины скрыли его, пока он приближался, а я была так сосредоточена на Купере. Не ожидала, что он будет работать сегодня, но он должен был работать, по крайней мере, недолго. Именно с этой стороны он пришел.
— Грейсон, — вздохнула я, отступая от Купера.
Шуги вышла из-за спины Грейсона, посмотрела прямо на Купера и издала одиночное рычание, за которым последовали два лая. Мои глаза расширились. Это был первый раз, когда Шуги, насколько мне известно, проявляла агрессию в своей жизни.
— Думаю, тебе лучше уйти. Ты не нравишься моей собаке.
Купер ухмыльнулся.
— Уверен, что она разбирается в людях так же, как и ты.
— Она не лжет, — ответил Грейсон, его выражение лица было напряженным, а голос — холодным. — Она собака, а не политик. Убирайся с моей территории.
— Уже ухожу, — он переключил свое внимание на меня. — Ты знаешь мою позицию, Кира. Я беспокоюсь о тебе не меньше, чем твой отец. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Если я тебе понадоблюсь, позвони мне. Я буду здесь в мгновение ока.
Грейсон шагнул вперед.
— Могу заверить тебя, что моей жене ничего от тебя не понадобится — ни сейчас, ни в будущем.
Купер напряженно смотрел на Грейсона, мое дыхание прервалось, а затем он благоразумно отступил, повернулся и направился к своей машине. Я резко выдохнула.
Ни Грейсон, ни я не произнесли ни слова, пока Купер садился в машину, а его водитель отъезжал, огибая фонтан и выезжая за главные ворота.
— Что, черт возьми, это было? Ты плакала? — спросил Грейсон, придвигаясь ко мне, на его лице было что-то среднее между гневом, беспокойством и настороженностью.
— Я… да, — я выпустила еще один дрожащий вздох. — Нам нужно поговорить, Грейсон, — я покачала головой, мои руки свободно болтались по бокам. — Мы можем пойти внутрь?
Он мгновение изучал мое лицо, и настороженность внезапно вышла на первый план.