Клятва у озера
Шрифт:
Он хрипло засмеялся:
— Нет. Я никак не мог понять, почему ты сильно волнуешь меня. Почему я не избавился от тебя на второй неделе твоего пребывания здесь. Что мне нравится в тебе. Теперь я все понял.
Сердце Бел билось все сильнее.
— И?..
— То, как ты сражаешься за опеку над детьми, то, что ты не примешь ничего, кроме победы. То, как быстро ты ориентируешься в изменяющихся обстоятельствах. То, как ты завоевала любовь моей семьи и стала для них лучом солнца, без которого
Она задержала дыхание.
— Ты не Гвен, — закончил Флинн. — Ты — Дрю.
Наступила тишина.
— Ты хочешь сказать, что я — женское воплощение твоего брата?
— Ты очень похожа на него. Не знаю, почему я раньше этого не заметил.
— Я похожа на бескомпромиссного педанта и нарцисса Дрю? — холодно уточнила Бел.
Он запнулся:
— Ну… нет… не совсем… Очевидно…
Она коснулась ручки двери:
— Спокойной ночи, Флинн.
Он попытался удержать ее:
— Бел, я всего лишь хотел…
— Чего хотел? Победить меня? Сделать мне больно?
— Больно?! Но ведь ты поклоняешься этому мужчине.
— А ты его ненавидел.
Флинн застонал:
— Я не ненавидел его, Бел. Мы были братьями. Но Дрю постоянно доставлял мне проблемы.
— Значит, я тоже доставляю тебе проблемы?
— Женщины! — воскликнул он. — Вы ничего не понимаете.
— Спокойной ночи, Флинн.
— Бел, подожди. — Он сжал ее запястье.
Она вздернула подбородок:
— Ну, что еще?
— Я пытался все объяснить и извиниться перед тобой за то, что порой бываю груб.
— Порой?
Вызов, сверкающий в ее глазах, заставил его сердце учащенно забиться. Бел отвернулась, толкнула входную дверь и замерла в восхищении:
— О боже…
Похоже, к ним заходил не только папа. Помимо того, что в камине горел огонь, гостиную освещали десятки свечей. Это было очень красиво. И совершенно не соответствовало тону их недавнего разговора.
Бел повернулась к Флинну. Ее васильковые глаза блестели ярче пламени в камине.
— Хорошо. Твои извинения приняты… если это были извинения. Я готова смириться с тем, что у меня есть лучшие черты характера твоего брата.
Его большой палец поглаживал ее обнаженное запястье. Флинн понимал, что Бел хочет спровоцировать его на новую вспышку, но что-то — возможно, тусклый отблеск свечей на ее коже и огненно-рыжих волосах — заставило его изменить ход беседы.
— Значит, я не похож на бога царства мертвых, как ты считала?
— Я так никогда не думала.
Он помог Бел снять пальто.
— Сегодня ты стояла рядом со мной с таким видом, словно тебя приносили ему в жертву.
— Сегодня был… странный день. — Она поспешно отвернулась и посмотрела на огонь.
— Ты была центром внимания.
Бел
— Тебе не показалось все происходящее насмешкой судьбы?
— Насмешкой?
— Находиться в великолепном месте и делать что-то столь… — протянула Бел.
— Не великолепное? — подхватил Флинн.
— Столь лживое.
— Именно это волновало тебя? Что мы притворялись?
— Никогда не поверю, что ты ни на миг не задумался о том, что бы ты чувствовал, если бы рядом с тобой стояла женщина, которая действительно тебя любит. И которую любишь ты.
Напоминание о том, что Бел согласилась на брак под давлением, очень расстроило его. Флинн чувствовал себя ужасно, стоя в расщелине на берегу горного озера в ожидании невесты. Но когда он обернулся, перед ним предстало сияющее видение, направляющееся к нему… Бел была напугана, но шла смело и решительно. А он мечтал поскорее надеть кольцо ей на палец.
И сделать ее своей.
Это было полное безумие.
Возможно, он слишком далеко зашел в своих мечтах. Это касалось и брачной ночи. Медленный танец. Ее близость. Возможность касаться ее тела. Отблеск огней в ее волосах…
— Сладкая мечта. Поэтому ты поцеловала меня? — спросил Флинн.
Она подняла глаза:
— Поцелуй был необходим. Ты сам это сказал.
Он прислонился к кухонному столу, скрестив руки на груди, и спросил о том, о чем не решался заговорить весь вечер:
— Первый поцелуй был необходим для игры. Но почему ты поцеловала меня во второй раз?
Бел тяжело вздохнула. Флинн сразу вспомнил вкус ее губ и сладкие игры ее языка.
— Я…
Флинн скрестил лодыжки, пытаясь унять внезапную сильнейшую дрожь в ногах. Он не хотел торопить Бел, потому что ее ответ имел огромное значение.
— Ты хотел, чтобы все выглядело убедительно, — пробормотала она.
Бел чувствовала себя некомфортно, но Флинну было не до вежливости, поскольку они собирались жить под одной крышей. Кто-то должен рискнуть и заговорить об искрах, пробегающих между ними, которые они продолжали упорно игнорировать.
— Мы заставили бабушку покраснеть, — пробормотал Флинн. — Такое я вижу впервые. Почему ты сделала это?
Бел машинально играла с подолом платья. Каждое ее движение приоткрывало потрясающие длинные ноги. Он с трудом сдерживал жгучее желание.
Наконец Флинн рискнул:
— Ты хотела поцеловать меня.
— Остынь, Флинн. Мне было любопытно…
— Любопытно?
— Ты часто прикасался ко мне в последнее время. И я хотела выяснить, стоит ли продолжать.
Она хотела поцеловать его. Флинна накрыла неожиданная волна тепла. Он отодвинулся от стола. Бел прекрасно умела притворяться, но теперь он знал, чего ожидать от нее.