Клятва вечной любви
Шрифт:
Шура почувствовала, как по телу разлилось тепло, – начал действовать коньяк. Состояние было приятным. Главное же, Шура знала: еще две стопочки – и все тревоги уйдут, поэтому она плеснула себе еще коньяка. Но напиваться ей все же не хотелось, и она достала из холодильника кусок сыра, пачку масла, а из хлебницы взяла батон и соорудила себе бутерброд. Усмехнулась: Вера-то коньяк лимончиком закусывает, а она после принятия крепкого алкоголя любит хорошенько покушать. Хотя были времена, когда ограничивалась занюхиванием (закуска – градус крадет, да и не всегда еда была в
– Мама, – позвала из комнаты Карина. – Ма-ам!
– Что, детка? – благодушно откликнулась Шура. От алкоголя она всегда добрела.
– Можно я кассету поставлю с мультиками?
– Можно.
Дочка радостно взвизгнула, а вслед за ее возгласом послышался хохот дятла Вуди. Что означало, что Карина сначала поставила кассету, и только потом спросила у мамы разрешения. В другой раз Шура поругала бы девочку, но сегодня промолчала. И так ребенок мало радости видит, а тут еще она со своей строгостью… Вон у других деток уже дивиди да «плейстешены», а у Карины только старенький видеомагнитофон и «тетрис». «И что будет через год, когда ей сотовый телефон захочется? – привычно ужаснулась Шура, выпивая очередную стопку. – Можно, конечно, не купить, сказать, что мы в свое время без них обходились. Но почему моя девочка должна быть хуже всех? Сама такой была, и уж своему ребенку такой участи не пожелаю».
За то, чтобы Карина была не хуже всех, Шура решила выпить. Коньяка в бутылке осталось чуть на дне, бутерброд же так и остался нетронутым. Спохватившись, Шура съела его, но градус он не украл. Опьянение уже наступило, и довольно сильное. Главным его признаком было желание продолжить. Шура с вожделением посмотрела на бутылку, но решила немного подождать, прежде чем ее опустошить.
Вспомнив о недостиранном белье, подошла к тазу и стала сливать из него грязную воду. Потом набрала чистой и принялась за полоскание. Пока руки делали привычную работу, в голове вновь начали роиться мысли. Причем те, что в трезвом состоянии она гнала прочь.
«Неужели мы скоро переедем отсюда, из этой хибары? В огромный и красивый дом! – И тут же одернула себя: – Нет, не надо раньше времени губу раскатывать. Скорее всего, тут какая-то ошибка. Ну не мог Виктор Сергеевич так поступить… С чего бы? Неужели знал…»
Ее мысли оборвал дочкин крик:
– Мама, а к нам тетя Вера идет! Я ее в окошко вижу!
Шура быстро метнулась к бутылке, вылила ее содержимое в стопку и опрокинула коньяк в рот. Затем швырнула пустую тару в мусорное ведро и вернулась к тазу. Тут на пороге кухни показалась Карина. Глаза ее были широко распахнуты, а на щеках играл румянец.
– Мама! – вскричала она. – У тети Веры в руках заяц! Во-от такой! – И девочка развела руки на предельное расстояние друг от друга. – Нет, даже больше!
– Ну, ты и болтушка… Таких зайцев не бывает.
– Живых, может, и не бывает, а вот плюшевых…
И унеслась в прихожую открывать гостье дверь.
– Тетя Вера, здра-асьте! – прокричала Карина через секунду после того, как раздался стук. – А это вы кому принесли?
– Тебе, конечно, – прозвучал ответ. – Держи!
– Ой,
Шура из-за опьянения видела не очень четко, но игрушка оказалась настолько большой, что не рассмотреть ее было практически невозможно.
– Очень красивый заяц, – сказала она, постаравшись выдать членораздельную фразу.
– Привет, Шура, – поздоровалась с подругой Вера.
Та решила ограничиться кивком.
– Я по пути в супермаркет заехала, купила кое-что. – Чайка поставила на стол фирменный пакет. – Давай кофе попьем? А то я весь день сонная…
– Давай, – согласилась Шура. Ей и самой кофе бы не помешал. – Сейчас поставлю чайник… – Она повернулась к плите. Кажется, у нее даже получилось не качнуться.
– Шура, – окликнула ее Вера.
– А?
– Ты пьяна?
– Я? Нет, что ты…
– Не обманывай меня, я же вижу… – Вера подошла к ней, развернула лицом к себе и заглянула в глаза. Затем указала на мусорное ведро: – К тому же бутылка пустая.
Шурины глаза наполнились слезами.
– Вот только этого не надо! – строго сказала Вера. – Пьяным слезам грош цена. Нюни тут не распускай, иди прими контрастный душ, а я пока сварю кофе, чтоб тебя отрезвить.
– Какой душ? У нас же дом с частичными удобствами!
– Тогда просто умойся холодной водой.
– Да пошла ты! – огрызнулась Шура.
– Если ты меня не хочешь видеть, я уйду, но не сейчас, а когда ты придешь в себя. – Вера включила кран. – Умывайся, пока дочь не заметила твоего состояния.
Шура, вздохнув, подошла к раковине и подставила голову под струю.
– У тебя турка есть? – спросила Вера.
– Нет. Я растворимый пью.
– А в чем мне тогда кофе сварить?
– Возьми ковшик.
Вера отыскала его на подоконнике и приступила к приготовлению кофе. Шура тем временем закончила водно-отрезвляющую процедуру, взяла с крючка полотенце и принялась вытирать мокрые волосы.
– Как самочувствие? – поинтересовалась Вера.
– Нормально, – буркнула Шура. На самом деле ей было не очень хорошо: перед глазами по-прежнему плыло, а желание выпить не проходило.
– Тебе Стас не звонил?
– Нет. С чего бы ему мне звонить? Ты же с ним ночь провела…
– Я провела ночь не с ним, а у него, – возразила Вера спокойно. – И если ты напилась из-за этого, то зря. Между нами ничего не было. И не будет.
Ничего более радостного Шура за последнее время не слышала. Просияв, она выпалила:
– Стас мне не звонил. У него нет моего номера. Как и его у меня.
– И я не догадалась вчера спросить. Ладно, обойдемся как-нибудь… – Она сняла ковшик с огня и разлила кофе по чашкам. – Садись. Там в пакете тортик, надо порезать…
Шура потянулась за ножом, но Вера ее опередила. Подруга была не в том состоянии, чтобы доверять ей режущие предметы!
– Вер, – позвала ее Шура, – ну и что вы нашли в доме Виктора Сергеевича?
– Ничего интересного, кроме одной бумаги.
– Какой бумаги?