Клятва вечной любви

Володарская Ольга Геннадьевна

– Мне тоже, – поджал губы Стас. – Но ведь рано или поздно она должна была узнать…

И тогда впервые он позвал ее замуж. Вернее, озвучил свое желание жениться на Вере. Чем несказанно ее удивил. Она не думала о браке с ним. Просто наслаждалась каждым мгновением, каждым вдохом и выдохом, сделанным в унисон, каждым предугаданным словом, каждым касанием, от которого трепетало все ее естество. Но замуж… Замуж за него она не собиралась!

А все из-за дяди Вити. Разве может она породниться с человеком, который погубил ее мать?

«Ну, почему, почему я полюбила именно Стаса? – терзала себя Вера. – Почему не любого другого мужчину? В моей жизни их столько было… Но с теми,

другими, мне было просто хорошо, а со Стасом… С ним так, что, если завтра смерть, я бы подумала: не зря я жизнь прожила, ведь испытала с ним такое, чему не найдено более точного определения, нежели СЧАСТЬЕ…»

И Вера отказывала Стасу. Сводила его повторные разговоры на эту тему к шутке или просила не пороть горячку. Усмехалась – мол, вдруг завтра он влюбится в другую и тогда сильно пожалеет о своем скоропалительном решении жениться на подружке детства.

– Бросишь меня, несчастную, у алтаря, – веселилась она, – как часто делают женихи в романтических американских комедиях. И что я буду делать? Носиться, как героини этих фильмов, по городу в белом платье и пить шампанское из горла?

– Нет, Вера, ты будешь гонять на своей «семерке», – подхватывал шутку Стас. – Поэтому никакого шампанского! Как и платья! Мы же не станем устраивать глупых торжеств! – И переходил на серьезный тон. – Просто приедем в загс и распишемся… Так ты согласна?

Она не соглашалась. Долго не соглашалась. Но в День святого Валентина дала слабину. Праздник этот только-только начали отмечать в России, он был еще в новинку. Стас, услышавший о нем по радио, позвонил Вере на работу и пригласил в ресторан. До сих пор они ни разу туда не ходили, предпочитая устраивать романтические ужины дома, поэтому она с удивлением переспросила:

– В ресторан?

– Именно. Сегодня ж праздник влюбленных, и мы должны отметить его в торжественной обстановке. Кроме того, пора уже выходить из подполья. Пусть все знают, что мы вместе…

Но Вера не хотела. И не только из-за Виктора Сергеевича. А еще из-за невесть откуда взявшегося суеверия. Вера боялась, что их сглазят. Да, да, позавидуют и…

– Нет, Стас, не хочу в ресторан, – возразила она. – Давай как обычно…

– В машине? – невесело хмыкнул Стас. – Или у тебя, но только после заката, чтоб никто не увидел… Очень романтично!

– Я имела в виду бабушкин дом.

– Не надоело?

– Мне – нет. Там все началось, и лучшего места для празднования Дня влюбленных не придумаешь.

– Ну хорошо, – смягчился Стас. – В деревню так в деревню. Подъезжай к памятнику в семь, я буду ждать тебя.

Она подъехала, он ждал. В одной его руке был пакет с шампанским и фруктами, а в другой огромная связка воздушных шаров. Все они имели форму сердца, все были красными и рвались ввысь. Затолкать такую гроздь в машину было невозможно, и Стас привязал ее к заднему бамперу. Так у «Жигулей» появился хвост, как у жар-птицы, и это было очень празднично. Да вот беда – гаишникам «хвост» не нравился, они останавливали Веру на каждом посту и требовали отцепить «безобразие». В результате дорога до деревни заняла целый час.

А потом был удивительный вечер и не менее удивительная ночь. Они сидели на балкончике чердака, тесно прижавшись друг к другу, ибо места была мало, голые, закутанные в одно одеяло. Пьяные, но не от шампанского. Молчаливые, но не из-за того, что им нечего сказать, а потому что все было понятно без слов…

«Ты выйдешь за меня замуж?» – спросил Стас, не разлепляя губ, одними глазами. И Вера так же беззвучно ответила: «Да».

* * *

Сидеть у открытого окна было холодно. Несмотря на то что начало

календарной весны выдалось на удивление теплым, температура утром пока не поднималась выше ноля. После обеда воздух разогревался до плюс семи, но начинался день с заморозков и небесной мрачности. Вера продрогла, однако не хотела уходить от окна. Как и закрывать его. Ей так хорошо дышалось у распахнутой створки! Рядом с домом снег уже растаял, и пахло сырой землей, из которой совсем скоро полезет сочная молодая травка…

– Вера? – Оклик донесся с улицы. Чайка, вздрогнув от неожиданности, посмотрела вниз и увидела на тротуарчике Шуру. – Что-то случилось?

Вера отрицательно мотнула головой.

– Тогда чего ты сидишь в такую рань у раскрытого окна? Да еще в одной пижаме. Заболеешь же!

На Шуре был китайский пуховик с капюшоном, из которого во все стороны торчали перья, на ногах – тренировочные штаны и резиновые сапоги. В таком виде она обычно отправлялась на работу. Вот и теперь, по всей видимости, спешила в свой ЖЭК. После того как Одинец застала Стаса у Веры, она больше не приходила к Чайке. А когда та встретила ее в магазине и спросила, собирается ли Шура занять обещанное ей место оператора ПК, девушка молча покачала головой. И поспешила удалиться, даже не купив хлеба, за которым, собственно, и пришла…

– Шур, ты прости меня, – сказала Вера.

– За что? – нахохлилась Одинец. – За то, что из сотен, тысяч, миллионов мужчин ты выбрала того единственного, которого люблю я? – И с деланой беспечностью хмыкнула. – Какая ерунда, Вера…

– Я замуж за него выхожу.

Шура вздрогнула, как будто услышала известие о смерти кого-то из близких, и прикрыла глаза.

– Что? – прошептала она, надеясь, что ослышалась.

– Да, Шура, у нас сегодня бракосочетание.

– Свадьба?

– Свадьбы не будет, мы просто зарегистрируемся… Он заедет за мной в десять на отцовской машине, мы отправимся в загс, а потом… Потом посидим где-нибудь, отметим. – Она немного испуганно посмотрела на подругу. – Может, ты придешь? Свидетелем будешь… А то у нас нет никого…

Шура ответила не сразу. Сначала она тяжко вздохнула, потом зачерпнула горсть снега, провела им по лицу, вытерла влажную ладонь об рукав и только после этого хрипло проговорила:

– Спасибо за приглашение, но я не смогу. Работа.

И, пятясь, стала удаляться.

– Прости меня еще раз, – прошептала Вера и закрыла окно.

Только теперь она поняла, как замерзла. Взяв ледяными руками одеяло с кровати, накинула его на плечи и пошла наливать себе ванну. А пока та наполнялась, сварила еще кофейку и сделала тосты. Водрузив чашку и тарелку на поднос, Вера отправилась в ванную, чтобы там позавтракать.

Погрузившись в теплую пенную воду, она блаженно зажмурилась. Хорошо! Поднос стоял на табуретке рядышком, и Вера взяла с него чашку, сделала глоток…

– Нет, не хорошо, а просто офигенно! – счастливо улыбнулась она.

Есть не хотелось, и тост Вера только надкусила – отгрызла корочку, которую очень любила. Пока допивала кофе, думала о Стасе. Именно он научил ее правильно его варить. Раньше у нее получалось отвратительное пойло, а теперь благодаря Стасу она имеет по утрам чудесный напиток. А еще Стас приучил ее к пенной ванне. Раньше Вера предпочитала душ. Или финскую сауну. А сейчас если и посещает баню, то русскую, с влажным парком и веничком. Именно такая стоит за бабушкиным домом, и Стас с Верой всю зиму ее топили. Напарившись, выползали в предбанник, пили холодное пиво и занимались любовью на брошенном на пол овчинном тулупе. После обнаруживали, что снова грязные, и, смеясь, бежали в парилку, чтобы ополоснуться…