Клятва вечной любви
Шрифт:
– Мы познакомились с Ульяной, когда тебе был годик. Она гуляла с коляской, а я ехал на машине и окатил ее грязной водой из лужи. Мне было ужасно неудобно, но я не намеревался останавливаться и извиняться, поскольку очень торопился, но вдруг увидел ее лицо… Любая другая на ее месте скорчила бы злобную мину и крикнула бы вслед что-нибудь ругательное. Ульяна же стояла потерянная, утирала лицо рукавом и плакала. Я дал задний ход, вышел из машины, попросил у нее прощения и предложил довезти до дома. Она, естественно, отказалась. Да и коляска не поместилась бы в машину. Но я все равно проводил ее… Она шла, а
– Все это прекрасно. И романтично… И, возможно, будь мама сейчас жива, я даже поблагодарила бы вас за те драгоценные минуты, которые вы дарили ей. Но мамы нет! Она умерла из-за вас. Из-за вашей гордыни или малодушия, не знаю…
– Не надо делать из меня козла отпущения, Вера! – возвысил голос Виктор Сергеевич. – Да, возможно, я виноват перед Ульяной, но я же не подталкивал ее к самоубийству! Многие, если не все женщины переживали и переживают подобные ситуации, но они не режут себе вены, не травятся, не вешаются… Вот ты бы из-за несчастной любви или малодушия своего избранника покончила бы с собой?
– Я – нет.
– Вот видишь!
– Но я – не Ульяна. Я другая. А вы знали, какова она, моя мать. Ведь вы с ней больше десяти лет были вместе!
– Я не мог представить, что она решится на суицид. Правда, она постоянно твердила, что покончит с собой, если я брошу ее, потому что существование потеряет для нее всякий смысл, но думал – просто пугает, чтобы иметь надо мной власть… – Виктор Сергеевич сделал паузу, потянулся за стаканом, но махнул рукой и просто сглотнул ком в горле. – И еще я ей не верил из-за тебя. Ульяна тебя очень сильно любила, и я не допускал даже мысли, что она может бросить свою девочку, у которой, кроме нее, никого на свете нет…
– Так, все, хватит! – вскричала Вера. Она боялась, что, если он продолжит говорить, все иссякнет: и ненависть, и решимость и ей придется покинуть кабинет, не сделав того, что планировала. – Виктор Сергеевич, я пришла не за тем, чтобы выяснять отношения. Для себя я давно все решила и записала вас в свои враги сразу, как прочла дневник и узнала правду. Теперь пришел ваш час получить по заслугам…
Вера раскрыла сумку, которую держала на коленях, и засунула руку в одно из отделений.
– Ты собираешься меня убить? – стараясь держаться спокойно, спросил Радугин и принялся шарить под столешницей. Руки его подрагивали, выдавая страшное волнение. – Но это глупо, Вера… Тебя же посадят!
– Мысль убить вас посещала меня, не скрою, – ответила она. – Но я ее отмела. Так что не надо вызывать охрану, Виктор Сергеевич.
Радугин смотрел недоверчиво и руки из-под столешницы не убирал.
– Я даже не собираюсь доводить вас до самоубийства, хотя такое мне тоже в голову приходило. А все потому, что плохо знала вас. Сейчас же, поработав на вас, я поняла – броню Виктора Сергеевича Радугина ничем не пробьешь. Ее можно только немного повредить, и что я постараюсь сделать…
Вера достала из сумки дискету. Радугин сумрачно взглянул на нее и спросил:
– Что это?
– Электронный носитель информации.
– Я и без тебя вижу, – бросил он раздраженно. – Какую информацию содержит дискета?
– Секретную. И очень дорогую. За нее вы, Виктор Сергеевич, заплатите мне сто сорок пять тысяч долларов.
– Смешно, – без улыбки проговорил Радугин. –
– У вас столько нет. На вашем счете только сто сорок пять тысяч. Остальное вы пустили в дело – увы, я выбрала не самое удачное время для нанесения удара, но ждать дольше не могу. – Она положила дискету на стол и щелчком отправила ее в сторону Радугина. – Вы можете посмотреть и убедиться, что информация того стоит. Там все. Все ваши делишки: и махинации с бюджетными деньгами, и аферы с продажей государственной собственности, и «левая» аренда торговых площадей. Вы ведь банк организовали, чтоб через него денежки отмывать? Но вам не повезло, вы взяли на работу меня да еще безгранично мне доверились, а я могу не только охранять, но и воровать данные. Кстати, деньги воровать я тоже умею. Я могла бы снять их, и вы вряд ли бы меня поймали за руку, но так не интересно. Мне нужно, чтоб вы знали, кто вам подгадил… – Она дурашливо подмигнула Радугину. – Ведь я, по сути, только подгадила вам, Виктор Сергеевич. Вы скоро опять закрома набьете. Года не пройдет, и на вашем счете снова сотня кусков скопится…
– Ты ничего не получишь! – рявкнул он.
– Хорошо, как скажете. Для меня, собственно, такой вариант развития событий даже предпочтительнее. Я ж не из-за денег все затеяла…
– А из-за чего?
– Да я уже вроде бы объяснила…
– Если ты имеешь в виду свой детский лепет про месть, то…
Но он не договорил – помешала вошедшая секретарша.
– Виктор Сергеевич, к вам пришли, – начала она, но Радугин грубо прервал ее:
– Не видишь, я занят? Выйди немедленно, а визитеру скажи, что сегодня я не смогу его принять.
Девушка, обиженно поджав губы, вылетела за дверь.
– Продолжим? – спросила Вера.
– Закончим. Ты не получишь ни гроша, ясно? А если сунешь нос в мои дела еще раз, пожалеешь. Хотя сунуться ты не сможешь, потому что уволена.
– А почему вы не спрашиваете, что я буду делать с информацией, которая записана на дискете?
– Да что ты с ней можешь сделать? В прокуратуру отнесешь? В налоговую? Или на местное телевидение? Так у меня и там, и там все схвачено.
– Ну в районных-то отделениях схвачено, а в…
– И в областных тоже. Ты только на пороге покажешься, а тебя уже будет мой человек поджидать. Мне легче ему десять кусков заплатить, чем тебе сто сорок пять…
– Какой же вы, Виктор Сергеевич, темный, – ехидно засмеялась Вера. – Кто сейчас информацию приносит? Ее отправляют по Интернету, не выходя из дома. Очень удобно, знаете ли. За секунды она преодолеет расстояние в сотни километров и окажется в компьютере Генерального прокурора. А еще в Центральном управлении налоговой полиции. Ну и на телевидении, если вы так настаиваете. Тоже на центральном, естественно.
В тот момент дверь опять распахнулась – на сей раз перед Виктором Сергеевичем и Верой предстал Стас. Он ворвался в кабинет, красный от злости. Шарахнул дверью и подлетел к креслу, на котором сидела Чайка.
– Ну ты и гадина! – процедил он яростно. – Не думал я, что ты такая…
Вера смерила его равнодушным взглядом и обратилась к старшему Радугину:
– Виктор Сергеевич, попросите, пожалуйста, вашего сына покинуть кабинет.
– Стас, выйди!
Но тот и не подумал это сделать.