Клятва
Шрифт:
— Ладно, давай не будем сейчас это обсуждать. Нам нужно что-то решить. Ты, конечно, можешь уйти в Сакта-Кей и попытаться исполнить свою клятву. Я прекрасно понимаю, что не могу просить тебя этого не делать. Последствия твоего поступка могут быть фатальными для многих людей, но по сути, это будут последствия моего поступка, и отвечать за них придётся мне — перед людьми или перед совестью, неважно. — Герек вздохнул, собираясь с силами — спокойная убедительная речь явно давалась ему нелегко. — Но если ты примешь такое решение, я тебя останавливать не буду — просто это будет значить, что поделом мне, и всё. А вот если ты пойдёшь сейчас
Его готовность принять любое её решение, вне зависимости от последствий для себя, подкупала Элью. Нравилось ей и то, что он говорил размеренно и обстоятельно — в эту минуту она даже невольно забыла о куда менее приятных сторонах его характера, которые, как она успела узнать, вылезали при каждом удобном случае. Причём Герек сам знал о них, и его фраза «согласишься потерпеть меня» прозвучала обезоруживающе самокритично.
«Поладим как-нибудь», — подумала Элья, но соглашаться пока не спешила. Нужно обговаривать все условия и думать в первую очередь о себе — это был главный урок, который она вынесла за минувший год.
— Где я буду жить, если пойду с тобой? — спросила Элья.
— У меня в доме есть отдельная комната. Вообще весь дом в твоём распоряжении — кроме второго этажа. Туда тебе подниматься нельзя.
— А что там?
— Неважно. Просто прими как должное.
— Вот и первый сюрприз, — резюмировала Элья. — Ну ладно, допустим. А как тебе тот факт, что у меня абсолютно нет денег?
— Я и сам уже догадался, что их у тебя нет. Иначе что бы тут делала… Но это не беда, я зарабатываю достаточно, чтобы прокормить нас обоих.
— Мне ещё нужна одежда. Я, знаешь ли, — неприятно улыбнулась Элья, — так торопилась в Кабрийский округ, что забыла с собой прихватить хотя бы что-нибудь.
— Ты можешь выходить в город и покупать всё, что захочешь, в разумных пределах. Но выходить ты будешь нечасто, ненадолго и в капюшоне.
— Ещё одно «но». — Элья улыбнулась ещё шире.
Герек пожал плечами:
— Твоё дело. Но если кто-то надумает поинтересоваться, откуда здесь взялся человек из Клана Альбатроса — а они, насколько ты знаешь, превратились в птиц — то пожалуйста, не упоминай меня.
— А если упомяну? — с вызовом спросила Элья.
— Тогда есть вероятность, что убьют нас обоих.
Элья снова фыркнула, но почему-то поверила. Герек не был похож на человека, который станет преувеличивать опасность — скорее, наоборот.
Только вот знать бы, с чего вдруг подданным Панго убивать обычного травника, пусть даже он живёт с девушкой из Клана Альбатроса?..
Впрочем, она успеет его об этом расспросить.
Можно было бы, конечно, ещё немного потянуть время, однако мысль о том, что совсем скоро ей представится возможность посидеть в тепле, помыться, поесть и поспать на мягкой постели, заставила Элью проявить постыдное малодушие.
— Ладно, — проворчала она. — По крайней мере, я пока не вижу причин, почему бы по дороге в Сакта-Кей не зайти к тебе в гости.
***
Идти пришлось долго — обходить лес, потом следовать горной тропой, над которой нависали серые скалы с редкими проблесками багрянца и зелени, знакомые, пугающие и прекрасные…
— Ну, и что ты тут стоишь? — услышала Элья ворчание Герека. — Я думал ты за мной идёшь.
— Я и шла за тобой… Что это за город?
— Тангроль.
Элья нахмурилась, припоминая — название казалось знакомым, но не по учебнику истории…
— Железнодорожная станция, — с уверенностью произнесла она через полминуты.
— Да. Последняя перед тем, как дорога уходит за Драконий Хребет. Поворот в туннель верстах в пяти отсюда.
— А Сакта-Кей, получается, ещё дальше…
— Не думай пока про Сакта-Кей.
— Да помню я, — буркнула Элья. И, развернувшись, направилась к дому.
Уже многим позже, прикасаясь к этим страницам своей памяти с той же нежностью, с какой касаются страниц очень старой и очень любимой книги, Элья вспоминала, как ей поначалу не нравилось в жилище Герека. Вспоминала маленькую фигурку в бесформенном плаще — а именно там, в этой полутёмной захламлённой комнате, которую, возможно, кто-то когда-то называл гостиной, она увидела, что плащ сидит на ней мешком. Она тогда совершенно неожиданно обнаружила своё отражение в большом старинном зеркале, почему-то приколоченном за громоздким сервантом, что стоял справа от входа. Это зеркало сразу было не увидеть — только если пройти вдоль серванта вперёд к хлипкой лестнице в два пролёта и, почувствовав вдруг боковым зрением неясное движение, повернуть голову… и вот оно. И вот ты — вернее, то, что от тебя осталось.
Элья помнила и сам сервант, который дребезжал всеми своими стёклами, когда шагали по рассохшимся половицам — старый воин, с честью выдерживавший битву со временем. Вместо ожидаемого фарфора там стояли книги — и в нижней части, за тяжёлыми створками, и в верхней, полупрозрачной, на полке из зеленоватого стекла. А на самом верху дремали деревянные кадки с какой-то травой — и на окнах тоже, и на прямоугольном столе без скатерти, и на полу, там, где на них мог падать свет из двух больших окон с тяжёлыми пыльными гардинами…
Она дошла до лестницы, но наверх подниматься не стала — решила, что не стоит начинать свою жизнь в этом доме с нарушения установленных Гереком правил. Что-то давно забытое, детское, шевельнулось тогда у Эльи в душе, подняло маленькую кудрявую голову и шепнуло: «Тайна! Тайна, которую обязательно стоит разгадать!». И как будто пообещало увлекательную игру…
Возможно, именно из-за этого смутного ощущения Элья почти сразу причислила это место в разряд «своих». Хотя когда Герек (не без оттенка гордости в голосе) спросил, нравится ли ей здесь, девушка совершенно искренне ответила: «Нет».