Клятва
Шрифт:
Лэрге настоял на том, чтобы она доехала до бельзутской гостиницы под названием «Сверчки» и сняла там лучший номер. А счёт, конечно, записала на его имя. Но сначала — извозчик…
Элья надеялась, что они уйдут достаточно далеко от посторонних ушей, чтобы она смогла попросить прощения — ей казалось очень важным сделать это; но Жерра следовала за ними по пятам, а за нею, как бы ни при делах, прогулочным шагом шёл Грапар.
Гордый. Он сегодня, видно, исчерпал весь свой запас унижений. «Клянусь, что больше не причиню тебе вреда», «Сделаю всё, что попросишь»… Фальшь. Всюду
Они вместе дошли до Бельзутского Моста — действительно весьма изящного и куда более прочного на вид. У Эльи болезненно потянуло в груди, когда увидела четырёх крылатых созданий, украшавших перила… Но нет, это были не лебеди, а мифические существа тагуэры, питомцы прекрасной Сельтенны. Благородные человеческие лица, мощные звериные тела, длинные волнистые гривы и ошейники с ромбовидным знаком прекрасной богини. Большие распахнутые крылья образовывали над тагуэрами что-то вроде остроконечных куполов.
Бельзутский мост оказался даже более оживлённым, чем предполагала Элья: вереница людей тянулась по нему практически без остановки. Медленно, чтобы никого не задавить, ехали пролётки. Одну из них Лэрге поймал на въезде и, остановив, дал адрес «Сверчков».
— Я тоже поеду, — заявила Жерра, когда Лэрге распахнул дверцу кареты.
— А я тебя что, звала с собой? — огрызнулась Элья.
Однако Жерра, не слушая её, забралась в карету первой прежде, чем Лэрге подал ей руку.
— Честно говоря, мне будет спокойнее за вас, если вы поедете не одна, — сказал граф, помогая Элье. — Вы выглядите измотанной, боюсь, как бы что с вами не случилось… А мы с Грапаром пока займёмся теми делами, из-за которых мы здесь и оказались… Счастливой дороги!
Он захлопнул дверцу и подождал, пока экипаж отъедет.
Элья отвернулась от Жерры, делая вид, что той и вовсе нет, и стала смотреть в окно. Украдкой перевела дух: первый акт вроде бы сыгран безупречно!
Однако расслабилась она рано. Стоило только Лэрге исчезнуть в толпе, как под горло Элье ткнулся острый кончик ножа.
— Значит, слушай сюда, идиотка, — вполголоса проговорила Жерра. — Ты исчезнешь из нашей жизни, ясно? Мне плевать как. Мне плевать, что ты будешь делать и на что жить. Но ты не будешь пользоваться деньгами Лэрге, ты не будешь показываться на глаза ни одному из нас. Мы зашли слишком далеко, Грапар только-только справился с тем, что он потерял тебя…
— Ах, бедненький! — язвительно откликнулась Элья. Однако замолчала, когда остриё ножа проткнуло ей кожу, пустив кровавую струйку. К тому же карета слегка подпрыгивала на кочках — небольших, но вполне ощутимых, особенно если к твоему горлу приставлен нож.
— Не смей, — прошипела Жерра. — Он — человек дела. Он поступил так, как должен был поступить. Тебе твоим маленьким мозгом этого не понять. И да, только попробуй что-нибудь ляпнуть Лэрге — тогда ты точно умрёшь…
— Какая же ты тварь, — сказала Элья и заставила себя снова отвернуться. Подумаешь, нож, в самом деле. Подумаешь, кровь.
— Это я-то тварь?!
— Тварь, — повторила
Жерра не отводила взгляда, однако ненависть в её глазах медленно сменялась испугом, а рука, державшая нож, будто ослабела. Сейчас Элья не старалась сознательно призвать свою «тьму», но горечи и гнева у неё и без того было хоть отбавляй.
— Вы сделали из меня монстра, Жерра, — добавила она. — И вам придётся за это ответить. Тебе тоже.
— Я уже ответила, — глухо сказала Жерра.
— Судя по тому, что ты с такой лёгкостью можешь угрожать расправой — недостаточно. Тебе придётся выучить несколько уроков. Как и Грапару.
— Ты не смогла его убить, — напомнила Жерра.
— Это было бы слишком просто. Я хочу, чтобы он помучился. Так же, как мучилась я. И даже ещё больше…
— Он сделал это ради нашей страны! — воскликнула Жерра дрожащим голосом. — А ты просто мстительная, ничтожная…
— Ради какой страны? — со смешком спросила Элья. — Он сделал это ради собственных амбиций. Никто не говорил, что именно для страны хорошо. И он не может этого знать…
— А, так ты переметнулась обратно к старичку Эресту, — язвительно заметила Жерра.
— Если ты помнишь, старичок Эрест убил моих родителей. Я сама за себя.
И Элья снова стала смотреть в окно.
— Ты права, — сказала Жерра, опуская нож. — Сейчас я тебя не убью. Но тебя надо убить. Мир без таких, как ты, станет лучше. Без таких, которые «сами за себя». И я что-нибудь придумаю, вот увидишь. А ты поселяйся в гостинице, просаживай чужие деньги. Это то, что у тебя всегда хорошо получалось.
— Это чьи же я деньги просаживала? Неужели твои? Или, может, всё было наоборот — ты изображала из себя великую учёную, а я отбивала пятки о камни городских площадей ради горсточки монет? Как, кстати, продвигаются разработки взрывчатых веществ? Государь Панго доволен тобой?
До «Сверчков» они доехали в молчании.
Кучер не успел ещё остановить лошадей, когда Жерра выскочила из экипажа, хлопнув дверью, и была такова.
11
Саррет говорил: «Просто ждите. Грапар не сможет к вам не прийти».
Элья была готова к тому, чтобы пришёл Грапар. Она уже придумала, как себя вести и что говорить.
Но через два дня к ней вежливо постучались, и открыв дверь, Элья, к своему удивлению, обнаружила на пороге незнакомку.
Впрочем, ей хватило лишь пары мгновений, чтобы понять, кто это. В мире сейчас осталось всего две женщины из Клана Альбатроса, и одной из них была сама Элья, а другой…
— Добрый день, — улыбнулась Макора. — Я прошу прощения за беспокойство, но мне необходимо поговорить с вами. Могу ли я войти?