Ключ к убийству
Шрифт:
Басель молчал, не зная, что ответить другу. Франсуа развернул его к себе и заглянул в стоячий омут глаз напарника.
– Вуду, – тихонько позвал он Баселя по прозвищу, которое тому дали в конторе. Он редко так делал, потому что в глубине души завидовал тому факту, что Басель обладал по-настоящему звериным чутьем. Он чертовски хорошо разбирался в человеческой психологии, и все это было чрезвычайно полезно в профессии полицейского. Франсуа намеренно сейчас назвал его так, словно подчеркивая, что он уважает Баселя и отлично понимает право того на собственное мнение. Он тронул друга за плечо: – Пожалуйста,
Басель все так же молчал, обдумывая услышанное. Потом неохотно кивнул в сторону комнаты, как бы признавая право Франсуа закончить допрос.
– Спасибо, – просто сказал Франсуа и взялся за дверную ручку.
– Итак, вернемся к нашему разговору, – произнес он дружелюбно, усаживаясь обратно на стул напротив молодого человека. – Скажите, пожалуйста, у вас были враги?
– Кто? – не понял тот.
– Ну, люди, которые желали вам зла, – смутился Франсуа оттого, что был вынужден объяснять такие простые вещи столь взрослому человеку, – подумайте хорошенько, прежде чем отвечать.
Молодой человек сосредоточенно уставился в потолок и забарабанил пальцами по подбородку. Видно было, он старается в точности исполнить указание Франсуа «хорошенько подумать». Наконец он изрек:
– Нет, у меня не было врагов.
Франсуа кивнул сам себе: «Я так и думал» – и задал следующий вопрос:
– А какие у вас были отношения с остальными участниками группы?
– О, мы с ребятами одна семья! – оживился молодой человек. – Мы же практически живем вместе. Столько времени проводим на гастролях, в студии звукозаписи, что уже срослись друг с другом.
«О своих коллегах он говорит с большей теплотой, чем о собственной девушке», – усмехнулся про себя Франсуа.
– Кто, кроме вас, входит в состав группы? – Собственно говоря, он и так знал, но пытался нащупать хоть какую-то нить. Какую-нибудь зацепку.
– Значит, так, – молодой человек приготовился загибать пальцы, как прилежный первоклассник, – Нино Тьери – соло-гитара, Оливье Робер – бас-гитара, Жерар Моро – ударные, и я – вокал и клавишные.
– А ваши поклонники? Среди них не попадались неуравновешенные люди? Вы не получали писем с угрозами, например?
Молодой человек искренне удивился:
– С угрозами? Нет, ну что вы! Наши поклонники очень добрые и хорошие люди. Они любят нас и нашу музыку. Они никогда бы не пожелали нам зла! – горячо уверил он Франсуа.
– А кто занимался связями с поклонниками? Они могли связаться с вами лично или вся переписка шла через пресс-секретаря? – допытывался Франсуа.
– Ну, всеми этими вопросами занимался Ксавье, – ответил певец. – Мне давали почитать только самое интересное, и я всегда старался ответить.
– Понятно, – кивнул Франсуа. – Скажите, а у Ксавье Седу были враги? Он ничего не рассказывал? – задал он вопрос, предвкушая услышать примерно то же самое.
– Нет, – твердо ответил молодой человек. – Ксавье был очень хорошим человеком. Ему никто не мог желать зла.
– Скажите, – ухмыльнулся Басель, – а вы можете назвать хоть одного плохого человека? Ну, вот любого?
Молодой
– Я верю, что во всех есть что-то хорошее. Ну, по крайней мере, я очень хочу на это надеяться.
– Я так и думал, – кивнул Франсуа. – Подпишите протокол допроса.
Молодой человек, высунув язык от усердия, старательно вывел свое имя в уголке документа и поставил рядом сердечко.
Выйдя из комнаты допроса, Франсуа повернулся к Баселю:
– Дуй на квартиру к Седу и опроси всех соседей. Всех. Полный поквартирный опрос. Может, кто-то видел что-то необычное или подозрительное. – Басель застонал, закатывая глаза. – Дальше, просмотри записи с камер наблюдения в ту ночь и опроси водителя Седу – Тома, или как его там, – продолжил Франсуа, словно и не слышал жалобных стонов. – А я наведаюсь к Альберту Долану. Что-то мне подсказывает, что начинать надо с него.
В этот момент конвой вывел из комнаты Анжело. Франсуа проводил его взглядом, не в силах подавить в себе желание взглянуть на него еще раз. Тот обернулся, тепло улыбнулся и приветливо помахал детективу рукой, как доброму знакомому. «Как ребенок! – пронеслось в голове у Франсуа. – Как ребенок…» В этот момент мобильный у него в кармане ожил и завибрировал.
– Цветочек, не мог бы ты зайти ко мне, пожалуйста? – попросил Солюс вежливо.
«Как будто я могу ответить нет, – сердито подумал Франсуа, направляясь в кабинет комиссара. Секретарша кивнула ему приветливо и показала глазами на массивную дверь, подтверждая, что Франсуа там ждут. Ясно было, что дело важное.
– Ну, что у нас там? – поинтересовался Солюс, не отрываясь от какой-то писанины у себя на столе. Конкретизировать вопрос он не стал. Это было частью командной работы. Все его подчиненные понимали друг друга с полуслова. И теперь понятно, что речь идет об убийстве продюсера. – У нас есть признание?
– Нет, – Франсуа рухнул на стул и потер переносицу, – ссылается на амнезию.
– Да? – заинтересованно вскинул глаза шеф. – Ну и как? Ты в это веришь?
– Не знаю, – честно признался Франсуа. – Если он актер, то уж больно хороший. Я ему подкинул возможность назвать других подозреваемых, а он уперся – нет, все – хорошие.
– Назначай судебно-психиатрическую экспертизу, – хмыкнул Солюс.
– Это да, – медленно согласился Франсуа, – но мне бы хотелось отработать и другие версии.
– Какие, например? – заинтересовался комиссар, отрываясь наконец от своей писанины.
– Месть, ревность, может, кто-то хотел этого Бертолини подставить? Честно, пока не знаю. Просто интуиция, – неопределенно махнул рукой Франсуа, стараясь скрыть внутреннее волнение. Солюс медлил.
– Значит, так, – откинулся он в кресле и переплел пальцы рук на столе. – Мне сегодня звонили из Министерства внутренних дел. Происшествие, как ты понимаешь, громкое, и поэтому, самое позднее – через три дня, мы обязаны будем организовать пресс-конференцию. Если ты настаиваешь, что могут быть другие версии, кроме той, что Ксавье Седу убил Анжело Бертолини, через три дня у тебя должны быть веские аргументы. В противном случае мы объявим, что у нас единственный подозреваемый по этому делу. Понятно?