Ключ от берлинской квартиры
Шрифт:
Две радости доставил ему Корж. Генерал дал ему рекомендацию в партию. И Осипик стал кандидатом в члены КПСС.
А другая… С ней дело обстояло вот как. По одной, только ему известной причине Корж как-то предложил Ивану снять квартиру у колхозника Величко. Дочь его Василиса, красивая девушка, передовая доярка, не могла не понравиться статному, сероокому молодому человеку. Впрочем, как и он ей.
Через полгода Иван перестал считать себя квартирантом.
— Ох, и хитер ты, Василь Захарыч! — сказал председателю Величко. А сам доволен.
— Не только в бою хороши все средства,- в тон ответил ему Корж, — парня за колхозом закрепить мечталось. Золотой!
Первый тост на свадьбе предложил председатель колхоза:
— За мир и дружбу в этом доме, как и во всем мире!
ЛЮБОВЬ ИЛИ РАССКАЗ О ПЕРЕСАЖЕННОМ КЕДРЕ
Совсем недавно я получил письмо. Привожу из него выдержки:
«Время бежит, а как будто вчера вы у нас гостили. Детишки здоровы, растут, учатся. Миша стал бригадиром на вагонном. Бригада получила звание коммунистической. Помните, я была техконтролером, а когда плану фабрики грозил срыв, ушла к крутильным машинам. Там и осталась. И заработок неплохой, и с новыми машинами подружилась. Не обижаемся друг на друга.
Наш дом теперь и внутри отделан. Яблони и груши дают плоды.
В глубине садика три кедра. Да, да, самые настоящие! Хотя пока и не хвастают ростом. Посаженные орешками из шишки кедра, они раньше росли в комнате, в углу, подле дивана, вспоминаете? Весной пересадили в грунт возле крыжовника в саду. Теперь набирают сил.
Глядя на них, невольно думаю о себе. Ведь и, как они, тоже из далекого края. Омытая российскими дождями, закаленная российским снегом, обласканная русским солнцем, пустила я корни в благодатную смоленскую землю, ставшую не менее родной, чем в Па-де-Кале…».
Письмо кольнуло, будто упрек: как же я не рассказал до сих пор об этой семье?
Сперва думал начать рассказ о такой примечательной любви словами Мопассана:…«мы часто храним до самой смерти представление о любви, внушенное нам книгами в ранней юности».
Но наше время внесло существенные поправки в утверждение французского классика. Статья Мопассана «Любовь в книгах и жизни», откуда взята эта цитата, идет вразрез с повседневным жизненным опытом. Любовь в жизни намного возвышенней и поэтичней, нежели в книгах.
Собственно, можно было бы приступить к рассказу и с пословицы: «Не знаешь, где найдешь, где потеряешь», имеющей непосредственное отношение к автору этого рассказа, поехавшему за одним, а привезшему другое. Ведь редакционное задание, которое привело меня в небольшой город Смоленской области — Рославль, так и не было выполнено.
Впрочем, предполагаемые варианты начала вполне могут послужить своего рода ключом к пониманию хода событий.
Намерение ознакомиться с детскими учреждениями шпагатной фабрики, добрая слава о которых дошла до Москвы, привела меня в Рославль. Но представьте себе удивление человека, который, переступив порог детского сада, вдруг слышит, как одна девчушка, глядя на себя в зеркало, точно заправская актриса на репетиции, декламирует лафонтеновскую басенку, причем по-французски: «Маленькая обезьянка сорвала орех в зеленой шелухе с дерева и говорит своей маме…» Остальное, возможно, вы знаете сами.
— Хорошая басенка,- говорит приезжий,- в особенности мораль: «Без труда и жизнь не мила». Но скажи, пожалуйста, кто научил тебя этой французской басне?
— Тетя Фреда, — отвечает девочка.
Спустя час московский гость в другой комнате слышит доносящуюся из уст четырехлетних мальчуганов песенку: «Это был кораблик, который
Кто она? Откуда? Какое отношение имеет к детсаду?
Отдавая себе отчет в неминуемом негодовании редактора, приезжий не может устоять, чтобы не взяться за совсем иную тему — о современных Ромео и Джульетте, хотя и лишенную трагического конца, но от того лишь выигрывающую в авторских глазах.
Так он поздним вечером попадает в тихий переулок на окраине, в домик монтажника вагонного завода Михаила Новикова и его милой и изящной жены Альфреды, у которой в паспорте после фамилии мужа стоит тире и девичья фамилия — Войтас. Так он знакомится с их четырьмя детьми: Люси, Мишелем, Анжель и Жанной.
Имена Анжель и Жанны даны в честь любимых сестер Альфреды, живущих сейчас в департаменте Па-де-Кале. Ну, а Мишель — по имени мужа.
Сестер и братьев, отца и мать — Гастона и Элен Войтас — Альфреда оставила в 1945 году, чтобы последовать за любимым в далекую Россию, откуда он родом. Она оставила скромный домик в Нуэль-су-Лен по рю д'Альзас, 20, где и ныне живет младшая сестра Анжель со своей семьей, домик, где родилась и сама Альфреда.
Тяжело контуженный советский солдат Михаил Новиков был взят в плен гитлеровцами. Они отправили его на работу во Францию, в лагерь Бимон, на шахты подле города Энин Литар. Далее — бегство из лагеря вместе с Василием Порик, тем самым, чье имя увековечено на мемориальной доске в Аррасе. Он погиб в борьбе за освобождение Франции в рядах маки, и на месте казни, на стене у подножия горы можно прочесть его славное имя. Порик был командиром группы советских людей, сражавшихся в рядах борцов Сопротивления. Среди них находился и Михаил Новиков, на чьем счету значилось много боевых дел, за которые впоследствии Советское правительство наградило его орденом Отечественной войны.
Во время одной из операций по освобождению военнопленных из тюрьмы Бербюн Новикова ранило. Он нашел в себе силы прорваться на велосипеде сквозь кордон жандармов. Врач-патриот извлек пулю в больнице ночью, чтоб никто не видел. И выходили раненого материнские руки Элен Войтас и ее шестнадцатилетней дочери Альфреды, той, что потом стала его женой.
Знала ли семья Гастона Войтас, горняка Четвертой шахты в Саломин,- на что она шла, пряча на чердаке бежавшего из плена советского солдата и ставшего французским партизаном? Прекрасно знала. И даже обыск в их доме, к счастью, окончившийся безрезультатно, не повлиял на их решимость. А когда Франция вновь стала свободной, и Михаил Новиков вернулся в Советскую Армию, французская девушка, полюбившая на всю жизнь простого парня из Рославля, сама добралась до России, к его родным. Не зная русского языка, имея на руках лишь удостоверение, что она жена Новикова.
Все поражало Альфреду в России. И прежде всего то, что ее приняли, как родную, не только в семье мужа, но и совершенно чужие люди — фельдшерица Мария Агеева, педагог Мария Прохорова, которые стали ее закадычными подругами. Они часто посещали ее в полученной Новиковыми квартире.
Семья увеличивалась. И вот они приступили к стройке более просторного дома. Быт постепенно налаживался, как и жизнь страны. Альфреда видела руины Рославля и Смоленска. Эти города возродились вновь.
Вначале непривычной была еда, например, борщ и черный хлеб. А теперь она предпочитает его белому.